Алина Дягилева - Мама

Когда урок закончился и все дети разошлись, остались только Ника, ее мама и Ангелина. Преподаватель пригласила девочку присесть рядом с ней к столу, демонстративно игнорируя маму, но та не стала дожидаться приглашения и тоже уселась рядом, достала из сумки пакетик сока, печенье и спросила:

– Вы не против, если Ника немного перекусит? Сделаем небольшой перерыв перед занятием?

– Да, разумеется, – согласилась Ангелина и стала подбирать подходящие упражнения.

– Вы знаете, Ника так сильно болела эти две недели, – неожиданно прервала молчание Лина. – Ей так плохо было с животом, и рвота, и понос, и боли постоянные, я уже затаскала ее по врачам, никто мне сказать не может, что с ней. Не могут поставить диагноз, представляете? Я уже на уши всю нашу поликлинику поставила, сказала, не уйдем оттуда, пока не скажут мне, что с ребенком моим, накричала там на всех. Но все без толку.

Ангелина вежливо молчала, не зная, что ответить и зачем ей эта информация. Боковым зрением она видела, как Ника жадно ест печенье, запивая соком через трубочку. Она подумала, что для ребенка, который две недели мучился животом, это довольно странный перекус, но, естественно, вслух этого не сказала.

Как и ожидала Ангелина, все занятие мама активно вмешивалась, подсказывала, уточняла, пыталась шутить, жаловалась на свое незнание французского. Ангелина закипала внутри, но внешне сохраняла спокойствие. «Более никогда, – повторяла она про себя, – более никогда не позволю ей сидеть на моих занятиях». После занятия она быстро распрощалась с Никой и ее мамой, а по дороге домой тщательно обдумывала, как бы отвадить маму ходить на занятия с дочерью.

К счастью, на следующей неделе Ника пришла одна, и сложному разговору не пришлось состояться.

– Давайте проверим ваше домашнее задание, – сказала Ангелина, когда дети успокоились, расселись и достали свои тетради. – Вам нужно было написать рассказ о своем любимом животном, реальном или вымышленном. Кто готов первым прочесть свой рассказ? Дина?

Девочка по имени Дина, высокая, стройная, с веселым лицом и непослушной челкой встала, оправила юбку, слегка пнула под столом толкнувшего ее соседа, посмеялась над шуткой другого мальчишки, затем принялась читать свой рассказ про грифона. В рассказе было много грамматических ошибок, зато он сопровождался очень красивым и подробным рисунком, к тому же Дина так старательно выговаривала все звуки, что Ангелина не могла не улыбаться, пока слушала ответ ученицы.

– Спасибо, Ди, просто замечательно, – сказала она, когда девочка закончила и стукнула тетрадью Артура по голове. – Кто следующий?

Один за другим дети поднимали руки и читали свои рассказы. У всех было полно ошибок, но все были рады представить свою работу, было видно, что они постарались. Ангелина была очень довольна.

– Твоя очередь, Ника.

– Я не сделала задание… – Ника опустила голову, но потом подняла ее посмотрела прямо в глаза Ангелине. – Мне было очень плохо, у меня болел живот в выходные. Мы два раза скорую вызывали! «Я не могла сделать домашнюю работу», – сказала она с вызовом, и Ангелине показалось, будто она гордилась тем, что была больна.

Ангелина задумчиво посмотрела на девочку. Слова, которые она только что сказала, не были ее словами. Это были слова ее матери. Но Ника пропустила их через себя и сделала их своими. Кажется, она действительно гордилась тем, что ей дважды вызывали скорую. Ангелина нахмурилась, и Ника приняла это на счет не выполненного задания, но на самом деле преподаватель подумала, насколько сильно мать влияет на дочь, как ее мысли становятся мыслями девочки, ее чувства становятся ее чувствами, и Ника уже не отличает, где заканчивается она и начинается ее мать.

– Что ж, понятно, – сказала учитель. – Давайте продолжим занятие. Спасибо всем за вашу работу, Ника, надеюсь, ты сможешь выполнить задание к нашей следующей встрече.

Ника чувствовала себя ужасно. С одной стороны, ей было стыдно, что она не выполнила задание, за которое всех остальных похвалили. С другой стороны, и это чувство было гораздо сильнее, ее охватила обида, потому что учительница, судя по всему, нисколько не прониклась тем, насколько она больна, не расспросила ее о том, почему вызывали скорую, что сказал врач, как она себя чувствует, не высказала сочувствия, не сказала, что задание – это ерунда, конечно же, она понимает, что болезнь гораздо важнее. Нике очень хотелось рассказать, что ее трижды вырвало в субботу и четыре раза в воскресенье. Что у нее не было сил и она лежала почти два дня в постели. Что ей нельзя было есть ничего, кроме очень гадкого лекарства, которое готовила ей мама, и его нужно было выпивать по одному стакану каждые два часа. Почти после каждого стакана ее тошнило. Ника уже давно как-то привыкла думать, что ее болезни делают ее особенной. Не такой, как все. Более других достойной сочувствия, сопереживания и почему-то восхищения. С одной стороны, ей часто было обидно, что из-за всех своих болезней она многое теряет – не может, например, пойти и поесть мороженого с другими детьми, ведь ей нельзя мороженое из-за непереносимости лактозы и пред-диабета. С другой, она привыкла думать о своих болезнях как о части себя. Такой части, которая делает ее немного лучше других, как бы странно это не звучало. Она питается только диетической и экологически чистой пищей. Не ест сахара, молока, масла, жиров, глютена, ее организм всегда чист от шлаков, токсинов и паразитов. Если вдруг иногда мама позволяет ей съесть шоколадку или картошку-фри в кафе, то вскоре после этого ей становится плохо, и маме приходится начинать очистительные процедуры. Иногда и вовсе доходит до того, что было на прошлой неделе.