Алина Дягилева - Мама

– Вот, смотри! – он показал маме фото-композицию белого цвета на ярко-синем фоне. Каждая прожилка листа, каждый узор крыла бабочки были в точности повторены.

– Ну надо же, с первого раза у тебя получилось, молодец! – мама внимательно разглядела картину. – Теперь его надо высушить, да?

– Ага. Пойду повешу на сушилку у тебя в комнате, ладно?

– Хорошо, повесь. Сейчас суп сварю, иди уроки доделывай, наверняка, половину сделал.

Спустя час Антон сидел за столом с мамой, ужинал и любовался на цианотипию, вставленную в рамку и повешенную на стену кухни.

– Красиво вышло, – сказала мама, проследив взгляд сына.

– Ты бы видела, сколько их у мамы Ники. Тоже красивые очень, и такие необычные, некоторые даже непонятно, из чего сделаны.

– Ну, если увлечешься, тоже можешь все стены завешать, – засмеялась мама.

– Я вот только так и не понял, зачем в наборе два порошка, которые надо каждый отдельно растворять, а потом смешивать. Почему нельзя было сразу эту берлинскую лазурь положить, как у мамы Ники? Я у нее видел, у нее прямо в баночке такой ярко-синий порошок, Ника сказала, что это берлинская лазурь для цианотипии. Почему в моих наборах такой нет?

Мама только пожала плечами. В химии она не разбиралась.

– Спасибо, мам, очень вкусно, – Антон встал из-за стола.

– Как там твои уроки? Мне надо проверить?

– Не, там ничего сложного, я все давно сделал. Я пойду еще почитаю про цианотипию, ага? – с этими словами он пошел в свою комнату.

После тщательного изучения интернетов, он пришел к выводу, что можно попробовать заказать берлинскую лазурь отдельно. Она продавалась как красящий пигмент в разных интернет-магазинах хозяйственных товаров, товаров для ремонта и товаров для художников. Ее можно было купить в виде готовой краски, а можно – в виде порошка, именно такого, какой Антон видел дома у Ники. Стоила она не слишком дорого, но самым удивительным было то, что берлинскую лазурь продавали еще и как лекарство – средство от радиации и отравления тяжелыми металлами. Это показалось Антону таким захватывающим, что он, забыв про цианотипию, принялся читать о противоядных свойствах берлинской лазури. Одна за другой ему попадались истории ужасных отравлений, больше всего ему запомнилась та, в которой какая-то женщина в СССР, работавшая в школьной столовой, отравила несколько детей и учителей раствором Клеричи – каким-то специальным составом, используемым геологами – этот раствор содержит в себе тяжелый металл таллий, который вызывает отравление, которое очень быстро может привести к смерти. Самое ужасное в таллии то, что он не имеет ни вкуса, ни запаха, и жертва даже не почувствует, что выпила яд. Она подливала яд прямо в школьную еду.

Именно от отравления таллием и помогает, как ни странно, берлинская лазурь, которая изначально вообще-то использовалась лишь как краска. Ею рисовали свои картины художники в 18–19 веке, но в 1782 году берлинские ученые-химики умудрились сделать из нее отравляющий газ «Циклон-Б», тот самый, который использовался нацистами в газовых камерах концлагерей.

– Спать пора уже, – мама заглянула в комнату Антона.

– Да, сейчас, вот только одну статью дочитаю. Слушай, ты знала, что в СССР одна тетка травила детей и учителей в школе таллием? И что от отравления таллием помогает берлинская лазурь? Мама, мне кажется, наши повара в школе нас тоже травят. Но не таллием, потому что таллий безвкусный, они травят нас чем-то совершенно несъедобным на вкус. Но давай все же на всякий случай прикупим берлинской лазури, а? Ну пожалуйста?

– Ох, ну все, юморист, пора спать, завтра в школу. Умывайся, чисти зубы и туши свет. Через 15 минут проверю.

– Ладно, только собери мне еды на завтра в школу, не хочу умирать молодым!

Мама уже закрыла за собой дверь, но Антон слышал, как она посмеивалась.

София Павловна стояла у себя на балконе, одной рукой нервно прижимая к уху телефон, другой держа сигарету. Она выпускала изо рта молочно-белый дым, и он уплывал в глубокую синеву распростертого перед ней неба. Ее квартира была на 13 этаже, и, если не смотреть вниз, то все, что было видно – это бесконечная лазурь до самого горизонта. Стоял самый конец сентября, но погода была по-настоящему летняя – ярко светило солнце, дул теплый ветер, по небу плыли легкие белые облака. Даже не верилось, что буквально через несколько дней начнется настоящая осень – холодная, серая, небо затянет тяжелыми тучами, из которых будет сыпаться непонятно что.