Князь Процент - Жёлтый

Промилле, кажется, способен чесать языком бесконечно, но иногда на него тоже нападает словесный столбняк (особенно когда речь заходит о новых впечатлениях или увлечениях). Канцлер может говорить о достоинствах и недостатках (чаще о последних) давно известных ему книги, фильма или, скажем, ресторана. Живо мой клиент рассказывает и о велопрогулках (он занимается ими лет десять). Однако свежие впечатления Промилле выдавливает из себя прямо-таки на морально-волевых качествах и с чувством вины по отношению к собеседнику. Ощущение вины для Канцлера настолько необычно, что мы по обоюдному согласию останавливаемся на этой теме подробнее.

Мой клиент поясняет, что непреодолимое желание делиться новыми впечатлениями говорит о некомпетентности и невоздержанности. Эти качества он особенно презирает.

– Каким образом желание рассказать про новый фильм свидетельствует о моей некомпетентности? – спрашиваю я.

– Вы посмотрели фильм недавно, – говорит Промилле. Его лицо напоминает трагическую античную маску (он негодует). – Значит, транслируете свежие впечатления. Может, скоро вас отпустит. И вы поймете, что фильм – ерунда. Но до того успеете загадить близким мозги своим восторгом. Некомпетентность редко идет в комплекте с ответственностью. Боливар не выдерживает двоих.

Анализируя собственные особенности, и Вениамин, и Канцлер вспоминают поведение родителей. Увлекшись православием, отцы обоих моих клиентов становятся горячечными самопровозглашенными проповедниками и с энергичностью, достойной лучшего применения, насаждают религиозные истины в разговорах с любыми собеседниками: друзьями, случайными попутчиками и, разумеется, ближайшими родственниками.

Отцы мальчиков любят по телефону читать нравоучения родным и друзьям. Всё меньшее число последних отвечает на звонки новообращенных православных. Их начинают сторониться, считать сектантами. Весь миссионерский огонь отвергаемых проповедников обрушивается на их домашних.

Громомуж находит поведение своей бывшей жены (как и Промилле, он расстается со второй половиной незадолго до обращения ко мне) схожим с отцовским поведением. По словам Вениамина, отец и бывшая супруга отличаются объективацией близких в какой-то единственной ипостаси. Юного Громомужа запойно читающий святоотеческие откровения родитель начинает воспринимать исключительно как грешника. Взрослого жена, в конце их брака беспорядочно листающая страницы знакомых в соцсетях и увлекающаяся дискуссиями на психологических форумах, объективирует как носителя ряда личностных расстройств.

Вениамин считает такое поведение некорректным. Мальчику нужен отец, а не миссионер, в которого безвозвратно превращается его папа. Доморощенный психоаналитик вместо жены – тоже не лучший расклад, заключает Громомуж.

К матери Вениамин сохраняет теплые чувства. Канцлер, кажется, ненавидит мать не меньше, чем отца, хотя пытается убедить меня (как, вероятно, и себя) в своем не таком уж плохом к ней отношении. Главную причину его ненависти я вижу в том, что мать даже не пытается остановить своего супруга, когда последний повреждается умом на почве православия и заставляет сына работать на ферме. Мать безропотно отдает ребенка (будто бы такого любимого, такого ненаглядного) на растерзание озлобленному после бездарной потери бизнеса мужу, который строит себе маленький личный рай-концлагерь, унижая сына, запрещая всё, что успевает стать тому дорогим за его недолгую жизнь: обожаемые детьми всего мира приключенческие романы (где, оказывается, большое внимание уделяется греху прелюбодеяния), юношеские попытки творчества (православному человеку не подобает проводить время в мире собственных фантазий – вне всякого сомнения, греховных), песни группы «Король и Шут» (поющие о демонах музыканты славят Сатану и выстилают душами поклонников собственную дорогу в ад), увлечение футболом (эта игра бессмысленна, потому что никак не способствует спасению души, а эмоции спортсменов и болельщиков после голов отвратительны), общение с друзьями (это мальчики из неподходящих семей, они растут вне православных истин) и даже игрушечных солдатиков (инсценируя смерть которых, ребенок забывает о ценности жизни, являющейся даром Бога всем людям).

Опыт проживания с родителями-неофитами и является причиной необщительности каждого из упоминаемых в этих заметках моих клиентов-писателей. Ребенка смущает поведение взрослых (на первый взгляд) родственников, которые ввиду отсутствия внутреннего стержня, банальной самоидентификации хватают всё, что им в данный момент нравится, и пытаются водрузить на жизненный стяг. Глядя на таких людей, ребенок интуитивно чувствует, что рядом с ним не взрослые, а дети.