Алекс Миро - Геном - исцелённые

– По-моему, они все одинаковые. Не вижу ни одной морщинистой медузы, – пробурчала Джана. Она была непоседлива и уже теряла интерес к лекции.

– Боюсь, ни морщин, ни старческого маразма вы не разглядите. Туритопсис использует механизм «инверсии жизненного цикла». Проще говоря, в любой момент она может повернуть свою жизнь вспять. Например, когда во время эксперимента мы наносим ей серьезные повреждения, медуза понимает, что может умереть. Что она сделает? Она отбросит щупальца, опустится на дно и заляжет там, превратившись в то, с чего началась ее жизнь – в полип. А потом снова вырастет в медузу. Так вот подумайте: если ваше тело, болея, старея и угасая, вдруг повернет вашу жизнь вспять, понимая, что ему грозит смертельная опасность?

– Я бы не согласился стать зародышем, – раздалось из задних рядов, и все засмеялись.

– Мы научимся контролировать этот процесс. Наши пациенты будут молодеть настолько, насколько нужно. Главное – понять весь механизм и научиться применять его. А дальше дело техники – сказать «стоп» процессу регенерации мы всегда успеем, – ответил доктор Робертс.

Дверь в зал отворилась, и широкий луч света прокатился по полу, поднялся по спинкам стульев, а затем внезапно исчез. Габи Хельгбауэр, стуча каблуками, вошла в зал. Она была не одна. Словно сгорбленная тень, за ней следовал Майчек Ратаковски, сын главного генетика, – мальчик-старичок, который недавно так напугал Артура. Габи помогла Майчеку довезти штатив с капельницей до свободного места и, бережно поддерживая под руки, усадила Майчека в первый ряд.

– Ты пропустил все самое важное, – вздохнул доктор Робертс. – Я повторю, если хочешь.

– Не надо. Отец объяснил мне, что это за медуза. Я просто хотел посмотреть на нее, – тихо сказал Майчек. Казалось, у него едва хватало сил произнести пару слов.

– Прогерия – преждевременная старость, генетическое заболевание Майчека, имеет те же корни, что и старость обычного человека. Победив одно, мы поборем другое. Для этого мы работаем день и ночь, без сна и отдыха. Если наши надежды оправдаются и «вакцина от старости» будет найдена, Майчек снова станет тем, кем и должен быть, – мальчишкой девяти лет, жизнерадостным и румяным.

Габи стояла, прислонившись к стене, и внимательно смотрела на Майчека. В словах доктора Робертса было столько веры в успех, что они непременно должны были передаться его главному пациенту. Но на сером лице Майчека не появилась улыбка, в глазах не загорелся огонь и ни один мускул не дрогнул надеждой. Габи вдруг показалось, что вместе с телом – этой предательской развалиной – постарела и душа мальчика.

Марк продолжил:

– Представьте себе мир, в котором люди будут жить столько, сколько пожелают. При этом они останутся молодыми и здоровыми. Как вам перспектива? – Марк Робертс был так счастлив, словно видел перед внутренним взором ослепительно прекрасное будущее.

– Аминь. – Стиг, тот, что пытался ввязаться в скандал с Артуром на катере, разразился картинными аплодисментами. – И подонки вроде моего отца будут жить вечно, класс!

В зале наступила тишина. Габи Хельгбауэр спокойно смотрела на Стига – словно ожидала от него подобной выходки. Но лицо доктора Робертса пошло красными пятнами.

– Твой отец, мистер Нельсон, один из наших основных спонсоров. Он делает все возможное для научного прогресса, для развития…

– Хватит. Я достаточно наслушался этой байды, – ответил Стиг, встал и пошел к выходу.

Габи Хельгбауэр преградила ему путь.

– Вылить перед всеми ушат личных помоев – вполне в твоем стиле. Но делать это надо у меня в кабинете, за закрытой дверью. Никому здесь не интересны твои проблемы. Кроме меня, конечно. Жду тебя через пятнадцать минут.

Габи отошла в сторону. Когда Стиг прошел мимо нее, стало заметно, что он был на голову выше доктора Хельгбауэр, но в этот момент вся власть над ситуацией принадлежала хрупкой женщине в платье с разноцветными зигзагами.

Дверь за Стигом с грохотом захлопнулась. Марк Робертс протирал очки, собираясь с мыслями. Он словно забыл об аудитории и теперь как бы беседовал сам с собой:

– Прежде чем перевернуть мир с ног на голову, многое предстоит сделать. Однажды я спросил себя, на что мы готовы ради победы над природой, ради решения невозможной задачи, ради успеха, который будет вписан в историю золотыми буквами. Мы готовы на многое. Мы готовы на все…

Долгие годы Габи наблюдала, как эго Марка Робертса разрастается, поглощая его самого, пожирая все вокруг, уничтожая любые препятствия. И сейчас перед ней стоял человек, который и вправду был способен на что угодно ради «золотых букв в истории человечества». И от этого Габи становилось страшно.