Алекс Миро - Озеро - воскресшие

– Если я протяну к ней руку, смогу почувствовать ее? – нерешительно спрашивает Анетта.

– Да, вы ее коснетесь. Но не стоит. Это лишь иллюзия, хотя невероятно реальная. Сейчас вы дотронетесь до миража, а не до дочери, – пояснила Мэри, и Анетта опустила руку.

Комната вокруг поплыла, преобразилась. Многолюдный зал, повсюду преподаватели и судьи комиссии, известные разработчики и охотники за головами из Кремниевой долины. Круговерть из людей и звуков: гул голосов, щелчки фотоаппаратов, скрежет передвигаемых по полу стульев, удушливый запах чистых рубашек и сладких энергетиков. Красные от бессонницы глаза участников обратились к Еве. Высокая, волосы выкрашены в ядовито-зеленый цвет, с пирсингом в носу, она на возвышении, настраивает презентацию на ноутбуке.

– Здесь ей шестнадцать. Я начинаю забывать, какой красивой была моя девочка, – громко сказала Анетта, чтобы Мэри услышала ее за гулом голосов. – Всю неделю мы с ней не разговаривали, потому что она заявилась домой с пирсингом и пьяная в стельку. Ева думала, я злюсь на пирсинг, хотя, если честно, он ей очень к лицу. Я психовала из-за того, что она напилась где-то и я нашла в ее сумке косяк. Но ничего не сказала, думала, она сама догадается, что дело не в серьге, а в чем-то посерьезнее. Но в тот день я все равно пришла ее поддержать.

Ева посмотрела в зал, близоруко прищурившись. Участники рассаживались по местам. Увидев мать, Ева успокоилась, ее движения стали уверенными и решительными.

Картинка снова начала меняться, но туман никак не рассеивался.

– Вы готовы к тому, что сейчас будет? – спросила Мэри, глядя Анетте в глаза.

– Я снова увижу ее смерть? – спросила женщина обреченно.

– Нет, нам не нужен именно тот момент. Лишь все, что было до него. Мы остановимся за пару минут до ее смерти.

– Слава богу! – вздохнула Анетта.

Она уже была сама не своя, перестала различать явь и иллюзию, навеянную Райаном. Данные из ее воспоминаний о дочери, даже те, которые не были визуализированы, скачивались через приложенные к голове электроды. Их должно было хватить для создания совершенной виртуальной копии Евы.

Туман рассеялся. Кресло, в котором сидела Анетта, и стул Мэри оказались посреди узкого коридора. В заполненном зале, оставшемся позади, стоял тот же гул, но Ева уже закончила презентацию и вышла за перегородку, прижимая к себе ноутбук. Анетта шла рядом с ней, медленно, они о чем-то беседовали, едва слышно посмеивались.

– В тот день она выиграла грант на разработку своего проекта. Самый молодой программист, получивший предложение работать в «Нейроник текнолоджис». Ее победа была объявлена, когда Евы уже не было в живых, через полчаса после ее презентации.

Анетта смотрела на свою широкую низенькую фигуру и на тонкую, высокую фигурку дочери, идущие рядом по коридору к запасному выходу.

– У Евы вдруг сильно разболелась голова, я повела ее на крышу, проветриться. Сейчас мы идем с ней вот так, плечо к плечу, думаем, что она просто переволновалась или выпила слишком много энергетиков.

Когда Анетта открыла и придержала тяжелую лестничную дверь, Ева пошатнулась и приложила руку ко лбу.

– Она отшутилась, сказала «гномик стучит по черепку, того и гляди пробьется наружу». Ей было плохо, но кто придает этому большое значение в шестнадцать лет? – Анетта тяжело дышала. – За эти годы, мне казалось, я как-то смирилась. Никто не мог знать, никто не виноват. Просто так случилось. Но меня каждый день мучает то, что я не успела сказать ей: Ева так и не узнала, что мне очень понравился ее пирсинг.

Дверь за Евой и Анеттой захлопнулась, коридор опустел, и виртуальная проекция событий пятнадцатилетней давности рассеялась, будто дым.

Райан потирал руки, довольный результатом. Ева должна была получиться такой, какой помнила ее мать. И пройдет еще достаточно времени, прежде чем Анетте придется пройти через самое трудное испытание в своей жизни. Снова отпустить дочь в небытие, на этот раз навсегда.

– Мы должны будем попрощаться сегодня?

Когда Анетта снова увидела стены крипты, ее тело обмякло, обессилело.

– Не сегодня, – заверила ее Мэри. – Воскресшая будет жить в Замке до тех пор, пока мы не завершим работу над пробной серией программы. Придет день, мы позовем сюда всех добровольцев, приведем их в наш сад, и все вы проститесь с любимыми. Скажете все, что не успели сказать, обнимете так, как не смогли обнять при жизни. Вы отпустите терзающих вас призраков и подарите себе покой.