Алена Кеслер - Золотой капкан

Мужчина же расценил мою реакцию совершенно иначе.

– Ох, простите меня, – засуетился он, пытаясь промокнуть салфеткой билет, от чего сделал лишь хуже, но я словно очнулась.

– Что вы! Мне следовало быть внимательнее, прошу прощения, -запоздало отреагировала я на происходящее, с удивлением подмечая отсутствие недовольства у мужчины. Его пальто пострадало, но это будто не имело никакого значения.

Я не успела опомниться, как мы сели за столик и Адам, именно так он представился, начал рассказывать о том, какой же у нас красивый город. Перед нами поставили исходящий паром кофе и несколько пирожных. Терпеть не могу эти чересчур сладкие масляные бисквиты, машинально отметила я.

Мне совершенно не понравилось, как этот человек легко манипулировал мной, с какой стати я должна сидеть с ним за одним столом и поддерживать светскую беседу?

Я невольно нахмурилась, практически не слушая его монолог, предпочтя пустым словам, язык тела. Казалось бы, Адам вел себя невообразимо свободно и дружелюбно, но я буквально кожей ощущала какую-то фальшь, неестественность происходящего. Было в этом мужчине что-то притягательное и в то же время отталкивающее, словно в ядовитом цветке. Лет тридцати, статный дорого одетый франт, видно, что из знати. И чтобы ему делать в простой студенческой кофейне? Я смотрела в его чёрные, в тон волосам, глаза и размышляла, как бы вежливо отказаться от столь назойливого общества, всё же я испортила ему пальто, но дальше участвовать в этом непонятном для меня действе считала излишним.

– Сколько же вам лет, позвольте узнать, – резко перешёл он с архитектуры на личности, смягчая столь разительный перепад белозубой улыбкой на гладковыбритом лице, – восемнадцать?

– Девятнадцать, – поправила я.

– Для девятнадцатилетнего создания Вы слишком серьёзны, – весело отозвался Адам, – жить нужно с улыбкой.

–Полагаю, умирать стоит с ней же? – не удержалась я от колкости в адрес его жизнелюбия и как оказалось зря.

Впервые с нашей встречи в глазах мужчины буквально на мгновение, но промелькнул настоящий, неподдельный интерес, будто он на секунду вышел из хорошо отыгрываемой роли. Возможно, бессонная ночь даёт о себе знать, и я вижу то, чего попросту нет, но желание скорее избавиться от моего собеседника только усилилось.

Перед глазами тут же встал образ сестры " Вив, ты ведь так никогда не выйдешь замуж! ". Ха, будто это главное в жизни.

– Простите, Адам, но мне нужно заниматься, сегодня пересдача экзамена, – солгала я, скупо улыбнувшись, и неспешно достала из сумки тетрадь, бывшую, по сути, всего лишь моим ежедневником.

Секунда, две тишины.

– Да, конечно, – отозвался мужчина, тем не менее, не спеша вставать, – позвольте взглянуть на Ваш билет, пожалуйста.

Можешь его даже забрать.

– Разумеется, – протянула я ему измятый, влажный ком бумаги, бывшим каких-то полчаса назад моей дорогой домой. Хотя я вовсе не назвала бы родительское поместье своим домом, ведь под этим словом подразумевается место, где тебя ждут, где тебе хорошо и спокойно. Однажды у меня будет Дом.

Я не успела понять, КАК он это сделал! Мгновение назад Адам взял в руки протянутый мной комок и просто расправил его, тут же отдав совершенно невредимый и новехонький билет!

Встав, он попрощался:

– Всего хорошего, Вивьен.

глава 2.

Поезд плавно покачивало из стороны в сторону, расслабляя и убаюкивая пассажиров, но я уже выспалась за прошедшие часы пути, и смотрела на проплывающую мимо черную громаду леса. Далеко вверху сияла луна, посеребрившая светом опушку. Как же это красиво, учась в городе я успела отвыкнуть от умиротворения природы.

Когда нам с Амели было по десять, мы все свободное время проводили в саду, играя среди деревьев. Помнится там стояла маленькая, ажурная беседка, увитая цветами. Одно из моих самых счастливых воспоминаний о том, как мы с мамой пили чай в этой самой беседке. Весеннее солнце ласкало кожу, где-то рядом без устали гудели пчелы, пахло гиацинтами и мамиными духами. Отец тогда уехал по делам на несколько дней, и мы без его надзора и вечных упреков просто не боялись радоваться. Через пять лет, когда маму окончательно поглотила болезнь, сад так же пришел в запустение, словно был отражением ее несчастной искалеченной души.

Я передернула плечами, стряхивая с себя тяжелые воспоминания. Зачем я вообще возвращаюсь в этот дом? Маг будто издеваясь сначала испортил мой билет, а потом сделал его лучше прежнего, как бы говоря «тебе точно следует поехать». И ведь поехала же! Встреча с Адамом вызвала у меня шквал вопросов, на которые попросту некому дать ответы. Самое лучшее, что может случиться в данном случае – больше никогда не встречаться с этим человеком. Он слишком молод для мага, ведь те из них, что еще живы, уже давно в возрасте и часть из них не так сильна, чтобы дотянуться до пересохшего источника. Около сотни лет назад стали замечать, что мана, служившая источником магической энергии, практически перестала восполняться. С каждым годом дела обстояли все хуже, были проведены десятки собраний парламента, в ходе которых постоянно урезались права на свободное использование тех или иных заклинаний, дабы сберечь оставшиеся ресурсы маны. Примерно сорок лет назад магии перестали обучать молодняк, а массовое использование заклинаний в последний раз было в войне еще до моего рождения. И вот некий, представившийся Адамом, до безобразия молод и так запросто тратит ману на какую-то ерунду. Понятно, что его целью было показать силу, но для чего? Остается лишь надеяться, что…