Zak Dummy - Исповедь грешника. Том 1. Гордыня

– Пх

Поднявшись ещё раз по ступенькам, моим, точней моему глазу открылось огромное помещение, заполненное людьми. Пещера с потолками, укрытыми тьмой. Все стены будто бы огромные светлячки облепили. В середину, где установлен каменный плацдарм всё продолжают стекаться силуэты.

«Матерь божья»

Я говорил себе, что повидал достаточно фриков и это так. Что только стоят встречи с подписчиками. И я даже замечал такую закономерность, что чем фриковатее человек, тем сильнее его симпатия ко мне.

Это напомнило, что я со школы ещё привлекал людей со странностями, но сейчас я вижу целый оркестр фриковости, где каждый фриковей другого.

От этого собрания существ, которым, чтобы заглянуть в лицо нужно задирать голову, у меня аж сердце упало в пятки.

Я только проковылял между толпой полупрозрачных людей, которым дохожу максимум до груди. Они что-то обсуждают между собой. В нос ударил запах сырости, словно нырнул в болото. Сквозь их грязно-зеленоватые тела, можно увидеть плавающие остатки еды.

Я аж остановил на них взгляд, но тут плечом ударился о что-то очень твёрдое. Круглые глыбы на мелких ножках, похожие на цыплячьи.

Они вместо разговоров стукаются друг о друга.

Я не успел осознать, как уже стою вокруг десятка разных существ. Целое амбре неприятных запахов с разных сторон бьют в нос, заставляя зубы выть.

По началу меня укачивало, но стоило начать дышать ртом, как всё прекратилось, но вот только беда не приходит одна.

Вереница громких звуков, словно стрелы, выпущенные из арбалета, начали вонзаться в уши.

Но и они вскоре затихли, стоило силуэту выйти на плацдарм. Я оказался в первых рядах, так что хорошо его, точнее её разглядел. Даже одним глазом.

«Глаз. Он ведь на месте? Просто какое-то воспаление. Максимум. Я не мог вырвать его. Просто не мог»

Короткая причёска ежиком, чёрные волосы и взгляд. Не разглядеть цвет её глаз, но взгляд суровый. Я сглотнул от одной лишь мысли, что окажусь под ним.

Её тела невидно за массивными доспехами, но широко поставленные ноги и руки, властно играющие на талии, многое говорят о её внутреннем стрежне.

– Эндалс, ду рель халать!

Последние перешёптывания затихли, стоило строгому, строже только сталь, голосу прокатиться по залу, который размером с футбольный стадион.

«Что за громкий голос»

Соединив руки у живота таким образом, чтобы получился треугольник, она закрыла глаза. Так же поступили и другие. Даже маленькая девочка, стоящая возле, а у кого нет рук, просто наклонились.

Я последовал их примеру, дёргая щекой. Это успокаивает боль.

«Теперь ещё и секта?»

– Дах ма….

Закончив речь, которую я совсем не понял, она повернулась спиной и лишь тогда я увидел наскальный рисунок. Даже странно как не разглядел, но раньше.

«Червь?»

На скале идеально прямой и ровной, словно холст художника, нарисован отвратительный рисунок червя. Отвратительный не в плане, что это мерзко. Нет. В этом случае я бы похлопал.

Отвратительный в плане исполнения. Детсадовец по локоть в краске и то бы лучше написал.

Ни правильных пропорций, ни объёма, да даже точку схода потеряли, про анатомию и композицию я вообще молчу.

«Руки бы оторвать тому, кто это написал»

Просто кривые овалы, соединённые в один элемент. Лишь смотря на него меня корёжит изнутри. Хочется взять карандаш со стёркой и исправить всё это безобразие.

Бабенция на плацдарме ещё некоторое время разливалась речами, прежде чем толпа зашевелилась. Моя группа тоже. Когда Монобровь направилась в один из отверстий в скале я последовал за ней.

«Ну наконец-то, я думал, что уже не выдержу. Как только попаду обратно в темницу, лягу спать… А я разве отсюда пришёл?»

И вновь ступеньки, ну хорошо, что в этот раз пришлось спускаться, но блядь как же долго. В этот раз каждый лестничный проём показался в разы длиннее.

«А разве мы не возвращаемся?»

Так я подумал, когда мы прошли уже третий проём. В уши проник металлический лязг.

– Мальде рика де мор.

Остановившись в зале, из которого ведут три пещеры, Моно-бровь отдала тому самому парню из угла указания, и он пулей рванул в левый проход.

– Ыт с мих.

Ту она начала показывать пальцем на двух и говорить одно и тоже. Когда очередь дошла до меня, она с особым презрением показал и на девочку.

По её указке толпа из десяти человек разделилась на пять групп.

«Значит я с ней»

Я посмотрел на девочку, и она почему-то виновато улыбнулась. Сердце завыло от этой улыбки, даже сильнее чем от боли.