Эмбер Гарза - Когда я стала тобой

– Его решение отправиться на ту вечеринку никак не связано ни со мной, ни с нашим разговором, Кел. Все студенты тусуются и выпивают. Если бы мои слова хоть что-то для него значили, он бы никуда не пошел и взялся за учебу.

Я покачала головой. Меня переполнял гнев.

– Ты всегда выставлял сына в худшем свете.

– А ты зато считала его идеальным.

– Говоришь прямо как моя мать.

«Ты чересчур его избаловала, Келли. Вечно потакала ему, а детям нужна дисциплина». Вот, что я услышала от нее во время нашей последней встречи. Если бы только Кармен была жива на момент смерти Аарона… Она смогла бы помочь, смогла бы меня утешить. Я надеялась, что мама в кои-то веки встанет на мою сторону, однако ее реакция оказалась вполне предсказуемой. А отец, как обычно, ее поддержал.

– Она просто хотела, чтобы ты двигалась дальше, – сердито ответил Рафаэль.

– Я не могу двигаться дальше, – призналась я. – С Аароном закончилась моя жизнь.

После небольшой паузы Раф наконец-то заговорил спокойным тоном.

– Уж мне ли не знать, – сказал он и повесил трубку.

Я бросила телефон на стол и сделала прерывистый вдох. Странно, я столько всего наговорила мужу, но не чувствовала себя виноватой. Напротив, стало как-то легче. Свободнее. Я высказала все наболевшее.

Я понесла чашку к раковине и бросила взгляд на диван, где мы с тобой сидели, когда ты нагло врала мне про моего сына.

Он сказал, чтобы я сделала аборт.

Ложь. Он никогда бы так не поступил, и теперь я могу это доказать. Ты виделась с ним уже после рождения Салливана.

Трясущимися руками я опустила чашку в мойку – немного не подрассчитала высоту, и она разбилась.

Пульс застучал в ушах, голова закружилась. До меня постепенно доходило все то, что произошло за последние пару часов. Сделав глубокий вдох, я начала собирать холодные зазубренные осколки. Казалось, что стены давят со всех сторон. Что я либо тону, либо отделяюсь от собственного тела. Крупные куски вонзались в ладони… Впрочем, боль была приятной, возвращала меня к реальности. Я выбросила разбитую чашку в мусорную корзину и вытерла руки о штаны – на них остались красные пятна.

Откуда?

Я посмотрела на свои ладони: одна из них была вся в крови.

Вот спасибо, Келли.

Раздраженно выдохнув, я бросилась в ванную и сунула ладонь под холодную воду. Смыв кровь, увидела много мелких порезов и свободной рукой достала из шкафчика несколько пластырей.

Волоски на затылке вдруг встали дыбом, и я замерла. По телу побежали мурашки. Что-то скрипнуло. Будто кто-то наступил на половицу. Я закрыла кран и прислушалась. Нет, меня окружала абсолютная тишина. Через пару секунд я спокойно выдохнула.

С ладони опять потекла кровь, и я пустила воду, чтобы ее смыть. Из-за тебя, Келли, я стала дерганой. Ты залезла ко мне в голову уже в первую встречу. Я сразу поняла, что это никакое не совпадение. Ты приехала сюда целенаправленно, ко мне.

Я промыла руку и заклеила порезы. Перед выходом из ванной заметила свое отражение в зеркале и ужаснулась: под глазами темные круги, словно я не спала неделю подряд, лицо бледное и осунувшееся. Землистого цвета щеки обрамляли безвольно повисшие волосы.

Господи, какой кошмар.

В первые недели после смерти Аарона я смахивала на ходячий труп. На призрак или даже на скелет.

Полностью я так и не оправилась, но через какое-то время сумела заставить себя есть, заниматься спортом, совершать необходимые телодвижения. Лицо снова порозовело, я набрала вес. Все было неплохо, пока я не увидела тебя на той фотографии с Аароном. Такое чувство, что я опять его потеряла. Как будто его ненадолго возродили к жизни, а затем со всей жестокостью отобрали у меня еще раз.

Прямо как того малыша. Я думала, что это мой сын, поэтому и забрала его. Думала, это Аарон.

А это был чужой ребенок.

Сглотнув ком в горле, я отвернулась от зеркала. Отвернулась от женщины с грустными глазами и осунувшимся лицом. Вышла из ванной и опять напряглась – теперь я точно что-то услышала.

– Кто тут? – спросила я, медленно ступая по коридору.

– Это я, – раздался чей-то голос, и я вскрикнула.

Выглянула из-за угла и замерла: ты стояла посреди моей гостиной.

– Келли?

– Извини, что напугала. Дверь была открыта. Я несколько раз тебя звала.

Неужто я действительно оставила дверь незапертой? Вряд ли. Но как ты тогда зашла? И где Салливан? А, вон у стены стоит сумка-переноска, накрытая одеялом. Самого мальчика не видно – он, видимо, спит внутри.