Эмбер Гарза - Когда я стала тобой

Девочка выглядела прелестно: густые темные волосы, как у Аарона, оливкового цвета кожа, губы сердечком. В первые недели жизни Изабеллы я не могла на нее надышаться. Да и Аарон вел себя с сестренкой на удивление хорошо. Конечно, немного ревновал, когда я слишком долго держала ее на руках, но все равно успел полюбить ее так же сильно, как и я. Он гладил сестру по головке и напевал ей глупые песенки, целовал в щеку и корчил рожицы. И расстраивался, не понимая, почему она ничего не говорит и не присоединяется к его играм.

Я все заверяла Аарона, что однажды они обязательно будут играть вместе.

Тогда я, наверное, впервые соврала сыну.

Рафаэль тоже заботился о дочери – менял ей подгузники, укачивал рано утром, чтобы дать мне поспать, – однако между ними не возникло неразрывной связи. Впрочем, меня это не обеспокоило, ведь и с Аароном у мужа поначалу были не самые близкие отношения.

Кармен объяснила, что некоторым мужчинам тяжело дается появление младенца в семье. После первой беременности я страдала от послеродовой депрессии в легкой форме – возможно, и Рафаэлю пришлось пройти через что-то подобное.

Хотя вскоре я начала в этом сомневаться.

Рафаэль так и не сблизился с Аароном, даже когда сын немного подрос. Проблема не разрешилась сама по себе. Честно говоря, Рафаэль всегда немного завидовал Аарону, и в этом была моя вина. Всю себя без остатка я посвятила сыну.

А выжила бы Изабелла, если бы и с ней я вела себя точно так же? Ответа, пожалуй, я уже не узнаю.

Изабелла умерла в возрасте двух месяцев.

Меня в тот вечер даже не было рядом. Впервые с момента рождения дочери я решила встретиться с подругами и оставила ее дома – оставила не с какой-нибудь малознакомой няней, а с Рафаэлем и Аароном. Я ни капельки за нее не волновалась, тем более муж утверждал, что будет рад провести время наедине с детьми и без проблем с ними справится.

Я уходила в полной уверенности, что поступаю как лучше.

Но пока я пила вино и болтала с подружками, моя дочь умирала в своей кроватке.

Синдром внезапной детской смерти – вот и все объяснение. Другого я не получила.

И больше ни разу не прижала к себе мою малышку.

– Кого вы вините в смерти дочери? Рафаэля? – спросил доктор Хиллерман, привычно складывая пальцы домиком.

– Нет, – соврала я. – Себя.

– И почему же? – Он удивленно вскинул брови, и я отвела от них взгляд. Неужели с нашей последней встречи они стали еще кустистее?

– Потому что не надо было в тот вечер уходить из дома.

– Вы же понимаете, что СВДС невозможно предотвратить? Ваше присутствие ее бы не спасло.

Да, все вокруг об этом твердили, но я-то понимала, что могла исправить ситуацию. Могла заглянуть к Изабелле и переложить ее на спину, убрать из кроватки одеяла и игрушки. Рафаэль совершенно не обращал внимания на такие вещи и говорил, что я зря к нему придираюсь, мол, он и без меня все знает.

Что ж, он явно проигнорировал все мои указания, потому что когда я обнаружила Изабеллу, она лежала лицом вниз.

– Ну, этого мы никогда не узнаем.

– Вы по-прежнему часто размышляете о случившемся?

Я покачала головой.

– Не так уж и часто. В последнее время я вообще о ней не вспоминала.

– Что вдруг изменилось?

Ты, Келли. Это ты все изменила.

– Помните, я рассказывала вам о моей подруге Келли?

Доктор Хиллерман заглянул в блокнот и постучал о него кончиком ручки.

– О вашей тезке с маленьким ребенком?

Я кивнула.

– В пятницу она осталась у меня с ночевкой, и мне надо было куда-то уложить ее малыша. Я пошла в сарай за старой колыбелькой Аарона и наткнулась там на коробку с вещами Изабеллы.

– Полагаю, это было нелегко.

– Да. – Я посмотрела в маленькое окошко за спиной доктора Хиллермана, которое выходило на мрачную, покрытую паутиной стену соседнего здания. – Я нашла розовое одеяльце, такое мягкое и приятное на ощупь… – А еще оно замечательно пахло после Салливана. – Это был подарок для Изабеллы, но до Рождества она не дожила. – К горлу подступил ком, и я с силой его сглотнула. Сморгнув слезы, вновь уставилась на серую стену за окном. – А Келли в пятницу взяла с собой только одно тоненькое покрывало, поэтому я накрыла ее сына одеялом Изабеллы. И он проспал под ним всю ночь. – Я улыбнулась. – Он спал в колыбели Аарона рядом с моей кроватью.

Когда я вспомнила об этом, по телу разлилось тепло.

– Ребенок подруги провел ночь в вашей спальне? – спросил доктор Хиллерман, прищурив глаза и поджав губы.