Эмбер Гарза - Когда я стала тобой

Но что самое поразительное – у тебя не было никакой мебели, кроме нескольких складных стульев и тумбочки, на которой стоял небольшой телевизор с плоским экраном. В дальнем углу выстроились нераспакованные коробки.

Давно ты здесь живешь? И как долго планируешься оставаться?

Стены белые и голые – ни фотографий, ни картин.

Я прошла на кухню, освободила место на столешнице и наконец-то поставила форму с запеканкой, стащила с себя куртку и повесила ее на спинку стула.

Ты вернулась в гостиную с Салливаном на руках – он уже не плакал. По крыше стучал дождь, в доме стоял запах грязных тряпок. Я перевела взгляд на потолок: нет ли там плесени?

Растить ребенка в таких условиях – не самая удачная идея.

– Извини за беспорядок, – сказала ты, будто прочитав мои мысли. – Тяжелый выдался денек.

Твой голос звучал так устало, что я сразу смягчилась.

– Мы пытались уснуть, и тут разразилась гроза, – добавила ты.

Я кивнула, и мне стало стыдно за свой осуждающий взгляд.

– Помню, я тоже всегда дремала, как только засыпал Аарон. Просто валилась без сил.

– Да, быть матерью-одиночкой намного сложнее, чем я думала.

После этих слов я сразу вспомнила, зачем вообще сюда приехала.

– Ну, сегодня у тебя будет помощница. – Я показала на форму с запеканкой. – Приготовила свое коронное блюдо: лепешки под соусом энчилада. Давай-ка я возьму Салливана, а ты поешь.

– Серьезно? – Ты внимательно посмотрела на меня, сморщив лоб.

– Налетай, – с улыбкой ответила я.

Ты тоже улыбнулась и расслабила плечи. После моего прихода ты завязала волосы в пучок, а вот на твоем лице не было ни грамма косметики: кожа чистая, щеки румяные, как у ребенка.

– Ты прямо подарок судьбы.

Я забрала у тебя Салливана и прижала его к себе: какое мягкое тельце, какой сладкий запах. Вдохнула поглубже.

Ты прошла на кухню и открыла шкафчик с несколькими тарелками. Пока ты накладывала себе запеканку, я обвела взглядом крошечную гостиную.

Лампа в углу мигнула.

– Может, поменять лампочку? – предложила я.

– Да нет, такое иногда бывает, – ответила ты. – Наверное, из-за грозы.

– Да, скорее всего. – Свет опять замигал, и я с тревогой подумала: «Или здесь неисправная проводка и в любой момент дом загорится». – Давно ты сюда переехала?

– Примерно месяц назад.

За месяц вполне можно было разложить вещи и украсить стены.

– Странно, а такое впечатление, будто ты заселилась только что, – пошутила я.

– Ну да, на Салливана уходит столько времени – ничего не успеваю, – сказала ты, пережевывая еду. По подбородку стекала капелька красного соуса. – Кстати, запеканка – просто бомба.

– Спасибо.

Ну хоть кому-то понравилось приготовленное мной блюдо. Я по-прежнему чувствовала себя в доме неуютно, но рядом с тобой все равно было лучше, чем в одиночестве.

Я ходила туда-сюда по комнате, укачивая Салливана. Он уткнулся лицом мне в плечо и сосал пальцы. Мокрая от дождя рубашка теперь пропиталась его слюной. Волосы еще не высохли, и я никак не могла согреться.

Из коробки у стены торчала куча твоих вещей. Когда мы с Рафаэлем только переехали в собственный дом, первым делом я разложила всю одежду. Копаться с утра в коробках я точно не собиралась.

– Если хочешь, помогу тебе разобрать вещи и обустроиться, – предложила я.

– Ой, мне неудобно о таком просить, – ответила ты, прикрывая ладонью набитый едой рот.

– Просить и не нужно, я сама вызвалась.

Небеса сотряслись от грома, и мы обе вздрогнули, а Салливан захныкал. Я крепче прижала его к себе и продолжила укачивать.

– Все хорошо, – прошептала я, чтобы успокоить малыша.

– Я в детстве была точно такая же, – сказала ты, глядя на сына. Вилка замерла над тарелкой, где осталось всего несколько кусочков. – Мама говорила, я плакала в каждую грозу.

– Да, Аарон тоже ее не любил. – Я осторожно погладила Салливана по голове.

– А ты в детстве боялась такой погоды?

– Даже не знаю, – честно ответила я. – Мы с мамой никогда об этом не говорили. Мы вообще… мало о чем разговаривали.

Не знаю, почему я вдруг так разоткровенничалась о своих родителях. Обычно я ни с кем не обсуждала эту тему. Сделав глубокий вдох, я прошла чуть дальше, заглянула в одну из спален и ужаснулась: посреди комнаты лежал жалкий матрас, а в углу стоял видавший виды детский манеж. Нет, воспитывать ребенка в таком доме просто нельзя.

– Сочувствую.

Внутри у меня все растаяло: давно никто не отзывался на мои жалобы с подобной искренностью. Обычно после таких откровений я стыдилась своих слов.