Дэвид Кроу - Бледнолицая ложь. Как я помогал отцу в его преступлениях

Я сказал Пэтти, что отец умирает, и заплакал. Она велела мне возвращаться к нему, а сама обещала ждать, сколько потребуется.

Когда я вернулся к отцовской постели, он внимательно посмотрел на меня. Взгляд его пронзительно-голубых глаз на мгновение обрел прежнюю силу.

Отец велел наклониться к нему.

Когда я нагнулся, он ухватил меня за шею, как делал в детстве.

— Ты был моим любимцем. Я люблю тебя, сын. Всегда любил. Пожалуйста, поцелуй меня в обе щеки.

Раньше он никогда о таком не просил.

Я склонился к нему и поцеловал в обе щеки.

— Я тоже всегда тебя любил, папа… Прощай.

Слезы потекли у него по лицу, и он схватил меня за руку с той же силой, как в детстве, но глаза его были закрыты.

В слезах, я вышел в коридор, и Пэтти крепко меня обняла.

— Очень тяжело прощаться с отцом, даже с таким.

Больше нам нечего было там делать. Она взяла меня за руку, и мы вышли вдвоем под дождь. За исключением пары слов в закусочной на обочине, мы всю дорогу молчали.

На следующий день я поехал к старому отцовскому дому на Бёрнинг-Три-роуд. Дом снесли, но фундамент еще остался. Я долго стоял на холодном ветру, вспоминая ту ночь, когда восстал против отца — его же методами.

«Черт побери, парень, сделай так, чтобы я тобой гордился, даже если для этого надо погибнуть», — гремел у меня в голове отцовский голос, преследовавший меня столько лет. «Дэвид, ты тощий, у тебя проблемы со зрением и со слухом, руки растут не из того места, но все-таки ты — упертый сукин сын и самый сообразительный из всех, кого я знаю. Язык вывел бы тебя даже из Сан-Квентина, как меня когда-то, только гораздо быстрее».

Я засмеялся.

— Может, и так, папа.

Потом в последний раз посмотрел на дом, развернулся и пошел прочь.

С помощью сайта ancestry.com мы с Пэтти проследили генеалогию отцовской семьи до восемнадцатого века, до Северной Ирландии и Англии. Они осели в Северной Каролине и Мэриленде еще до Американской революции.

Среди них не было ни одного чероки.

Тейлор Кроу, мой дед по отцовской линии, два года служил капралом в американских инженерных войсках: расчищал дороги и строил мосты, чтобы помочь продвижению армии. Его судно, в числе многих других, потопила, как и рассказывал отец, немецкая подводная лодка. Тейлор участвовал в боях во Франции и несколько недель пролежал в военном госпитале по невыясненной причине. С тех пор он страдал от сильных головных болей и проблем с легкими. Он умер в возрасте пятидесяти одного года, когда работал поденщиком на ферме в Аризоне. Тейлор прожил тяжелую жизнь, много пил, дрался и был заядлым курильщиком. Нет никаких подтверждений того, что Элла-Мэй его отравила. Она пережила мужа на пятьдесят восемь лет.

Клео Коул, мужчина, которого отец с Джорджем пытались убить до моего рождения, умер спустя несколько лет после нападения. Он ослеп, был прикован к постели и считал, что правосудия не свершилось. Смайли, его жена, прожила еще двадцать лет. Судя по всему, она не видела объявления о снятии с отца судимости в лос-анджелесских газетах за 1959 год, потому что никаких протестов не подавала.

Джордж умер, брошенный и обездоленный, в 1997 году. С него судимость не была снята из-за многочисленных нарушений испытательного срока, в том числе переездов без уведомления необходимых инстанций. Его сын, Джефф, с которым я впоследствии подружился, говорил, что отец никогда не рассказывал о том преступлении, только повторял: «Не пытайтесь защитить честь женщины в Калифорнии».

Бадди, первый сокамерник отца в Сан-Квентине, отсидел восемь лет, как отец и предсказывал. За это время он лишился и бизнеса, и жены.

Состояние Моны сильно ухудшилось после смерти отца. Слабоумие прогрессировало, и последний год жизни она провела в коме. Мона скончалась в 2018 году.

Маме сейчас восемьдесят восемь лет, она живет рядом со своим приемным сыном и его любящей семьей. Они с Уолли были женаты более пятидесяти лет, и он до самой смерти оставался преданным ей. Мы с мамой обязательно разговариваем по телефону несколько раз в неделю. Она по-прежнему ненавидит всю семью Кроу и напоминает мне об этом при каждом звонке.

Лонни, моя старшая сестра, стала профессором колледжа и вышла замуж за своего коллегу, тоже профессора. У них двое взрослых детей и трое внуков.

Сэм, мой младший брат, и его жена работают в медицине. Он прекрасный отчим трем ее детям. Кожу на животе и на руке ему так и не шлифовали, а большой палец на левой ноге у него почти не сгибается.