Сергей Волков - Чикатило. Явление зверя

– Кстати про москвичей, – будто между делом припомнил Липягин. – Дело Закотновой помнишь?

– Ну? – насторожился Ковалев.

– Профессор его из архива затребовал, мне Лариса звонила. И Кесаев им заинтересовался, адрес Витьки Косачева запросил.

– Зачем? – не понял Ковалев. – Это же пять лет назад было, и там этот… Кравченко… – он вдруг посмотрел на мужчину, осененный догадкой. – Погоди, они что, хотят то убийство к нашим подцепить?

Майор пожал плечами:

– Мне не докладывали, само собой, но подозреваю, что да.

Полковник не сказал больше ни слова. Он стоял, уперев руки в стол, и молча играл желваками. На висках вздулись жилы, лицо налилось краской. Липягин испугался, как бы Ковалева не хватил удар, и удар случился – хозяин кабинета от души приложился кулаком по столу, да так, что с подпрыгнувшего телефона слетела трубка…

То осеннее утро 1977 года жители городка Шахты запомнили надолго. По их тихому Межевому переулку одна за другой проезжали милицейские машины, за ними – серый «уазик»-«буханка» с красным крестом и надписью «Спецмедслужба».

На заросшем ивами берегу издали были видны несколько человек, собравшихся вокруг тела Лены Закотновой. Оно было найдено в реке, рядом лежал портфель. Эксперт и фотограф склонились над трупом, рядом стояли оперативники и следователи. Чуть в стороне курили Липягин и старший лейтенант Виктор Косачев.

– Вить, давай ты здесь, а мы с участковым по соседним домам прошвырнемся. Может, кто-то что-то видел, – предложил Липягин, отбрасывая окурок.

Виктор кивнул, даже не глянув на коллегу. Он смотрел на ивы, воду, но взгляд его все время возвращался к истерзанному телу девочки, над которым хлопотал, щелкая затвором фотоаппарата, фотограф. Сигарета обожгла пальцы, но мужчина не заметил этого.

Эксперт закончил осмотр и описание повреждений, подошел к Виктору, достал пачку «Опала».

– Угостишь? – не глядя на него, спросил Виктор.

Фотограф молча протянул пачку. Виктор долго доставал сигареты – у обоих тряслись руки.

– Это собака? – спросил Виктор, наконец прикурив.

– Витя, какая собака? У нее глаза завязаны! Это…

– Погоди… – перебил с надеждой в голосе Виктор, – а может, она в жмурки играла с подружками? И тут собака напала…

– Да не собака это!! – закричал эксперт, размахивая руками. – Там ножевые, понимаешь? Это человек, Витя!

– Человек? – тихо переспросил старший лейтенант. – Нет, Володь, ты путаешь. Человек не может… такое… Человек не может…

Виктор выкинул недокуренную сигарету, провел ладонью по лицу, как будто пытаясь стереть с него какую-то невидимую липкую паутину. Посмотрел на руку. Провел по лицу еще раз, потом еще, еще…

– Витя, остановись, – эксперт тряхнул Виктора за плечо. – Витя!!!

Мужчина замер с поднятой рукой, посмотрел на фотографа так, словно увидел его впервые.

– Что?

– Приди в себя! – эксперт взял Виктора за руку, как маленького. – Пойдем, у меня в машине спирт есть. Выпьешь. Тебе – надо.

– Я не пью… – пробормотал Виктор.

– Пойдем, пойдем… – эксперт, не слушая возражений, потащил молодого следователя за собой.

Домики в Межевом стояли довольно плотно, небольшие участки лепились один к другому. Липягин и участковый шли вдоль очередного забора. Под ногами хлюпала грязь. Липягин поморщился, кивнул на забор.

– А тут кто?

– Кравченко Александр. Жена, двое детей. Первый-то ее, а второй совместный, – принялся объяснять участковый.

– Родственник твой, что ли, что ты про него все знаешь?

– Таких родственников не дай боже… – грустно усмехнулся мужчина. – Судимость у него. Ходил ко мне отмечаться.

Липягин удивленно посмотрел на участкового.

– И ты молчал?

Дойдя до калитки, Липягин по-хозяйски распахнул ее, вошел во двор.

– Эй! Хозяева!

У дома, под яблоней, жена Кравченко стирала в эмалированном тазу белье. Увидев гостей, она выпрямилась и вытерла руки о передник.

В стороне от места преступления толпились зеваки. Среди них выделялась дородная женщина, рассматривала милиционеров, выбирая, к кому подойти.

Виктор с экспертом стояли возле машины. Женщина обратила внимание на молодого следователя, устремилась к нему. Ей наперерез бросился постовой из оцепления.

– Гражданка, стойте! Туда нельзя!

– Товарищ! Товарищ, можно вас? – не обращая внимания на милиционера, обратилась женщина к Виктору. Видимо, он внушал ей доверие больше других сотрудников.