Сюзанна Янссон - Зимняя вода

— Да уж, эти скутеры я помню с прошлого года. От них столько шума. Неужели никто не возмущается? — спросила Майя.

— У нас тут очень активный клуб гидроциклистов. И весьма успешный, в этом году попытаемся взять золото на чемпионате Европы в Загребе, — ответил Маттиас с гордостью. — Так что впереди интенсивные тренировки. Но в ближайших бухтах в основном туристы балуются, к тому же сезон у нас недолгий.

— Но те, у кого дома у самой воды, должны же все-таки жаловаться?

— Понятное дело. Нам поступают и звонки, и письма с жалобами, и мы постоянно напоминаем членам клуба о том, что у берега надо вести себя потише. В прошлом году мы даже получили письмо с угрозами, но это не наша проблема, у нас ведь есть разрешение тут находиться.

— И чем они угрожали? — тут же навострила уши Майя.

— Из письма не ясно. Просто было написано, что, если мы не прекратим, произойдет что-то плохое. Сначала мы вообще не придали этому значения. Однако две недели спустя, во время очередных соревнований, произошел несчастный случай.

— Что именно?

— Один парень, обходя буйки на трассе, въехал прямо в один из них, вылетел на мель и его отбросило с гидроцикла. Навернулся будь здоров, но парню повезло, отделался переломом руки и синяками. Он утверждает, что кто-то сместил ориентиры. Поэтому мы заявили в полицию, приложив письмо с угрозой, которое у нас случайно сохранилось. Обычно мы такое сразу выбрасываем.

— Ну и что сказали в полиции?

— Дело почти сразу закрыли, — пожал плечами Маттиас. — Сказали, что прямой связи между письмом и несчастным случаем не прослеживается. И в общем-то они правы. Возможно, парень просто резко газанул и хотел как-то оправдаться.

— А больше писем не приходило? И кстати, то письмо было отправлено здесь, на острове?

— Нет, больше ничего подобного не поступало, только обычные письма с жалобами. А то письмо кто-то опустил прямо в почтовый ящик клуба.

— Вы помните, как оно выглядело?

— Нет, обычный лист бумаги, небольшого размера, написан печатными буквами, черным фломастером. А почему вы интересуетесь?

— Просто любопытно, — ответила Майя и поблагодарила за помощь.

— Если что, обращайтесь еще, — сказал Маттиас.

У Майи создалось впечатление, что в такую пору ему и поговорить не с кем.

Разобравшись с делами, Майя зашла в кафе на площади Хамнторьет, заказала кофе и кусок шоколадного торта со взбитыми сливками. Она размышляла над тем, что ей рассказал Маттиас. Если между несчастным случаем и письмом все же существовала связь, и если это был тот же человек, что прислал письмо Мартину… тогда автора писем зря не приняли всерьез.

Ей просто необходимо выяснить, как выглядело письмо, полученное клубом гидроциклистов. Майя погуглила, где находится ближайшее отделение полиции, — оказалось, в Стенунгсунде, но приемное время у них уже закончилось.

По дороге домой она заглянула в книжный магазин, поискать книги о подводной съемке. Лени и я, думала она. Лени и я.

Как он проводил дни? В основном лежал в кровати. Дремал. Ближе к обеду вставал, готовил себе что-нибудь простое, потом сидел перед телевизором, снова ел. Иногда выходил поделать что-нибудь в саду, кормил кошку, если вспоминал. Опять лежал перед телевизором — при этом не мог вспомнить ни одной увиденной передачи, мысли метались в голове, не останавливаясь ни на чем конкретном. Затем ложился спать. Пережить ночь помогали таблетки, иногда ему удавалось проспать до утра без пробуждений и кошмаров.

Порой ему казалось, что он живет вполне размеренной жизнью. Учитывая обстоятельства, конечно, но по крайней мере без сюрпризов или ненужных пауз. Он ничего не делал, потому что делать было нечего, он больше ничего собой не представлял, он был никем . Его не существовало. И все же он думал, что ему удалось неплохо организовать свою жизнь. В ожидании чего-то, правда, он сам не знал, чего.

На него начала давить страховая компания, и в конечном итоге он лишился больничных выплат. Им пришлось жить на декретные Александры и остатки займа. Но денег хватало, Александра с Нелли почти все время проводили у родителей, а сам он тратил совсем немного. Его мама и Майя регулярно пополняли запасы еды, а Лия время от времени передавала с Робертом контейнеры из фольги с остатками школьной еды.

Как-то утром Мартин сел в машину и отправился в детский сад Адама. Ему вспомнился тот день, когда он забирал Адама из садика в последний раз. Тогда он увидел в сыне социальное существо, личность, у которой есть собственная жизнь независимо от родителей. Образ того, кем его мальчик однажды станет.