Александр Курзанцев - Муж поневоле [СИ]

Сближались мы молча, всё было сказано и так. А затем пробный удар, короткий, не вкладывая силу, лишь прощупать защиту. Отбил.

Клинки звякнули друг об друга и разошлись, и мы вновь закружили выбирая момент для удара. А затем султан буквально взорвался градом ударов и только резко взвывшее чувство опасности и покров тьмы, успевший на долю секунды сделать моё тело неуязвимым, спасли от нацеленного в горло клинка.

— Колдун, — с презрением бросил Сарумян.

Я не ответил. Покров тьмы жрал кучу маны, а в фехтовальных навыках я султану проигрывал и сильно. Мне срочно требовалось найти что-то, что даст мне преимущество. Шевельнув губами, я свободной рукой бросил в султана разрушающим проклятьем пытаясь как-то воздействовать на броню, но добился только слетевших с предплечьев наручей, с мгновенно сгнившими кожанными ремешками. Остальная броня целиком выполненная из кирасы с кольчужной юбкой и рукавами, заклинанию не поддалась.

Сарумян вновь сплюнул короткое — Колдун, — и ринувшись в атаку, снова несколько раз почти достал, разрубая клубящуюся тьму покрова.

А затем, отбросив остатки ложного благородства, я угостил его дезориентирующим проклятьем и мигом потерявший координацию движений, словно пьяный, Сарумян попытался снова меня ударить, но сабля чуть не вывернулась из ладони и пошатываясь, он кое-как прислонился к стене, оскалившись и выставив вперед гуляющий ходуном клинок.

“И что я его сразу не шарахнул? — Подумал я, — В честном бою решил победить? Так он воин, всю жизнь с клинком, а я маг, год назад первый раз оружие в руки взявший. Совсем в горячке боя разум отшибло”.

— Давно пора было его магией, — прозвучал откуда-то сбоку усталый голос и повернув в ту сторону голову, я увидел сидящего у стены Варрина, живого, но держащегося за бок, видать достали чем-то. Огляделся, поразившись вдруг неестественной тишине вокруг и понял, что бой, собственно, закончился, причём нашей беззаговорочной победой.

— Госпожа пыталась вмешаться, — добавил мастер земли, — но я не дал. Если мужчины хотят позвенеть клинками, это их право.

— Ты зря рисковал, муж мой, — произнесла переступившая через тела на полу и подошедшая ко мне, Ниике, — мой отец хороший фехтовальщик, так рисковать собой было глупо.

— Что с ним будет? — спросил я, разглядывая едва держащегося за стену мужчину, — Если нужно, чтобы он подписал отречение, то эффект пройдет где-то через полчаса.

— Отречение не нужно, — как-то холодно и безэмоционально произнесла моя жена, глядя на своего отца, а затем, так же бесстрастно приказала, — убейте его, со смертью султана я по праву наследования займу трон и так.

— Подо… — попытался было что-то сказать я, но кусок стены стремительно поплыл превращаясь в острый каменный шип, что мгновенно выстрелил, насквозь прошибая доспехи, оставив дыру в груди султана размером с кулак. Тот, выронив саблю, медленно сполз по стене. Голова свесилась вниз, словно он всё ещё пытался разглядеть смертельную рану, а затем тело, царапая краем доспеха стену, завалилось на пол, окончательно замерев.

Восток дело тонкое. Я это понял через пару дней после штурма дворца, когда каким-то неведомым мне образом нас не только не попытались убить армия, стража и отряды янычар, успешно выдержавшие осаду мёртвой армии, а вполне спокойно, я бы даже сказал, привычно, присягнувшие на верность новой правительницы, стоило только объявить, что султан Сарумян скоропостижно скончался и теперь по праву наследования трон занимает любимая дочь почившего султана, госпожа Ниике-султан.

То, что скоропостижная кончина происходила по прямому приказу любимой дочери, похоже, мало кого волновало.

Гуляя по продолжавшему, несмотря на усилия магов воздушников, вонять гарью, дворцу, я хмурился, наблюдая за тем как спешно нагнанные слуги выносят наружу остатки уничтоженной буйством стихий мебели, ковров, куски стен, а ещё тела. Посечённые воздушными лезвиями, смятые водными и каменными кулаками, обгоревшие в огне моих амулетов.

Их было много — десятки, под сотню даже.

Очередная пара безмолвных работников, прижавшись к стене и склонив головы, просеменила мимо. Проводив глазами обугленный скрюченный остов, мерно покачивающийся на измазанных сажей носилках, всё что осталось от очередного бедолаги из дворцовой охраны, я посмотрел на свои ладони и скрипнув зубами, сжал с силой в кулаки.

Вся беда этих людей была в том, что они просто оказались не в том месте и не в то время. К султану да, у меня были претензии личного характера, но что стоило подумать лучше, решить вопрос так чтобы не доводить до подобного смертоубийства?