Мэри Кларк - Осколок моего сердца

— А откуда вы с Алексом знаете друг друга?

— Я адвокат по делам об экономических преступлениях и работаю в Филадельфии, но у моей фирмы есть офис также и в Нью-Йорке. У нас было несколько дел, которыми надо было заниматься и там, и здесь.

— И вы были соседкой Мишель Карпентер? — спросила Лори. — Я прошу прощения, но на основании слов ее матери у меня сложилось впечатление, что Мишель жила… в стесненных обстоятельствах.

Линдси закатила свои безупречно накрашенные глаза.

— Еще бы. Мать Мишель даже не знала свою дочь. Вероятно, она полагала, что та снимает квартиру в многоквартирном доме, где полно крыс. Нет, Мишель нельзя было назвать богатой, но она арендовала очень благоустроенную и удобную квартиру, расположенную над гаражом, который находится за моим домом. Эта квартира принадлежит пожилой паре, большую часть года проводящей во Флориде. Мы с Мишель крепко подружились, когда она въехала туда. Она была одной из самых добросердечных людей, которых я когда-либо знала, но, по ее словам, ее мать была убеждена в том, что она неудачница.

— А почему?

Линдси пожала плечами.

— Потому что Мишель так и не осуществила свои радужные мечты, которые были у нее, когда она была моложе. Жизнь поставила ей подножку — беременность, — и она приняла тяжелое решение отдать своего ребенка любящей семье. По ее словам, ей ничего в жизни не далось так тяжело, но в то же время ничто из того, что ей доводилось делать, не вызывает у нее такую гордость. Но, по мнению ее матери, Мишель вроде как всю жизнь носила на себе позорное клеймо.

— А Мишель никогда не говорила, что ее мать может быть склонна к насилию… или к непредсказуемому поведению? Она никогда не высказывала недовольства по поводу того, что ее внук был усыновлен? — Было ясно, что Сандру никак нельзя было назвать такой матерью, которая всегда готова оказать поддержку, но была ли эта женщина способна похитить Джонни?

Линдси покачала головой.

— Как бы неодобрительно ее мать ни относилась к Мишель, у меня сложилось впечатление, что решение отдать Джонни на усыновление было единственным решением ее дочери, которое Сандра поддержала.

— Насколько я понимаю, Сандра считала, что наркотики убили Мишель задолго до того, как она действительно умерла.

В глазах Линдси вспыхнул гнев.

— Это так несправедливо. Мишель не принимала наркотики уже почти два года. Поэтому-то она и переехала в Филадельфию. Хотела убраться подальше от влияния своих прежних знакомых и дурных привычек. Сандра не желала верить, что Мишель сумела кардинально изменить свою жизнь. Наверное, у нее было слишком много разочарований из-за того, что в прошлом столько попыток Мишель бросить наркотики окончились неудачей. И, само собой, когда полиция сказала ей, что Мишель умерла от передозировки, она сразу же поверила им. Для нее все было очевидно.

— Но не для вас. Вы считаете, что ее убили.

— В тот вечер, когда я ее нашла, мы собирались вместе поужинать едой навынос, смотря телевизор в моем доме. Мы встречались примерно раз в две недели, чтобы посмотреть сериалы, но в основном чтобы поболтать. Когда она опоздала, я отправила ей пару сообщений. Видела ее машину, припаркованную на подъездной дороге, и в конце концов пошла посмотреть, в чем дело. Сначала постучала, а затем открыла дверь и зашла.

— Дверь была не заперта?

Линдси кивнула.

— Для нее это было обычным делом. Мы живем — жили — в очень безопасном районе. Я сразу же поняла, что случилось что-то плохое. В ее квартире всегда было так опрятно, но не в тот день. Тогда царил разгром.

— Как будто ее перевернули вверх дном?

Линдси покачала головой.

— Нет, скорее, там просто… был бардак. На тумбочке стояла открытая бутылка водки, рядом лежал стакан. На журнальном столике валялся пакет чипсов. Везде виднелась грязная посуда, по всей квартире были разбросаны всякие мелкие вещи, которые обычно лежали на своих местах. Все это было совсем не похоже на нее. Я обнаружила ее в спальне. Рядом с ней все еще лежал шприц, рука была стянута широкой резиновой лентой.

Лори видела, что Линдси все еще мучает воспоминание о картине, которую она застала в квартире своей подруги.

— А когда вы видели ее в последний раз?

— Всего за три дня до этого. Я забежала к ней, чтобы одолжить красного перца. И говорю вам, что она тогда была опрятна и в добром здравии, а ее квартира блестела чистотой, как и всегда. Я сказала полиции, что это кто-то подстроил, чтобы все выглядело так, будто она завзятая наркоманка, не рассчитавшая дозу, но они ничего не желали слушать. Им было проще списать ее со счетов как всего лишь еще одну наркоманку.