Си Джей Уотсон - На краю бездны [litres]

Поначалу я думаю, что это снова лишь игра воображения, но потом оборачиваюсь и понимаю, что мне не померещилось. Над вершиной холма блеснули два луча. Спасение! На секунду мелькает мысль, что торг с высшими силами сработал, но как только машина появляется на холме, я велю себе выбросить из головы этот бред. Совпадение, и ничего более.

Автомобиль осторожно приближается по скользкой дороге, но скорости не снижает. Я соображаю, что мой автомобиль не освещен, наполовину съехал в кювет и проглядеть его легче легкого. Еще не слишком поздно, но нужно торопиться. Нужно выйти. Смешно будет, если эта машина тоже попадет в аварию, вылетит с дороги и окажется в том же самом кювете. Надо остановить ее.

Я беру с приборной панели телефон и распахиваю дверцу. Холод бодрит, и я даже умудряюсь не поскользнуться. Размахиваю светящимся телефоном и кричу, и на этот раз удача мне улыбается. Машина замедляет ход, останавливается у обочины, и из нее выбирается высокий незнакомец. Мне немедленно вспоминаются женщины, которых я снимала на улицах, странные машины, притормаживающие в темноте, загадочные силуэты внутри. И никогда не поймешь заранее, что у этих людей на уме.

Что ж, думаю я, глядя, как он приближается. Посмотрим.

– У вас там все в порядке?

Ветер приглушает его голос, но звучит он вполне дружелюбно. Лица я различить пока не могу, но выдыхаю с облегчением.

– Н-не совсем. – Зубы начинают стучать, и я киваю в сторону разбитой машины. – Вы мне не поможете?

Он делает шаг вперед и оказывается в свете фар своего автомобиля.

– Сломалась?

На вид ему лет тридцать, он высокий – очень высокий, хорошо так за шесть футов, – и худощавый. На нем квадратные очки в толстой оправе, лицо удлиненное, все черты какие-то угловатые. Улыбка его, хоть и теплая, кажется несколько настороженной. Сложением он напоминает мне Эйдана, моего друга из прошлого, и даже двигается он так же неуклюже. Я вспоминаю, как с Эйданом было весело, и немного расслабляюсь. С виду незнакомец достаточно безобиден, хотя мне ли не знать, как обманчива бывает внешность. Уж что-что, а это за первые несколько месяцев жизни в Лондоне я усвоила накрепко.

– Я вылетела с трассы. Там овца…

Он смотрит мимо меня на неподвижное существо, лежащее посреди дороги, – черную тень на льду, смутно различимую в темноте.

– Это вы ее сбили?

Я оглядываюсь. Голова, вывернутая под неестественным углом, направлена в нашу сторону. Она смотрит на нас. Она обвиняет. Это все ты, говорит она.

– Нет. Она была уже мертвая. Я ее не заметила.

Интересно, он мне верит? По выражению лица понять ровным счетом ничего невозможно, но он протягивает мне руку.

– Разрешите вам помочь, – произносит он. – Меня зовут Гэвин.

До меня запоздало доходит, кто он такой. Гэвин. Моя ассистентка Джесс искала среди местных того, кто мог бы распространить листовки с объявлением о встрече в деревенском досуговом центре, где я собиралась рассказать о своем проекте, а он был организатором тамошнего киноклуба и предложил свою помощь. По крайней мере, у нас схожие интересы.

– Алекс.

В его взгляде ни намека на узнавание; возможно, Джесс не упоминала мое имя.

– Надо бы пойти посмотреть на…

Он кивает в сторону мертвой овцы, явно не горя желанием о ней говорить.

– Спасибо.

Мы вместе приближаемся к туше, и он с фонариком в руке наклоняется над несчастным существом.

– Сильный был удар, – говорит он, и по его лицу пробегает тень беспокойства. – Все явно произошло очень быстро.

Я устремляю взгляд на животное. Черная лужа крови расплывается вокруг задней части тела, пятная белый снег.

– Нельзя ее здесь оставлять.

– Да, наверное, – вздыхает Гэвин, понурившись.

Мы присаживаемся на корточки и беремся за две ноги каждый, потом дружно тянем. Туша тяжелая, но по мерзлой дороге скользит относительно легко. Внутренности размазываются по снегу, и нас обдает волной зловония. Я задерживаю дыхание и косо поглядываю на хмурого Гэвина: он тоже не дышит; но миг спустя запах пропадает. Мы сваливаем тушу в канаву.

– Ладно, – говорит он, распрямляясь. – В каком состоянии ваша машина?

Я перешагиваю через окровавленные останки животного. Интересно, что он обо мне думает? Что я беспомощно жду спасителя и понятия не имею о машине, которой доверила свою безопасность? Я вглядываюсь в его лицо, но не вижу и тени подобных мыслей. Только желание помочь.

– Раздолбана, думаю. Нужно вызвать техпомощь. Здесь просто телефон не берет, а так я справлюсь.