Карстен Дюсс - Убивать осознанно

Я попросил проблему Тони рассказать мне, что ей нужно, чтобы исчезнуть. Как по команде, из нее посыпались решения. От «отведи меня к Драгану» до «сделай меня шефом» и, наконец, «просто убей меня».

Это были уже три возможных решения проблемы Тони. А я прошел всего только пятьсот метров.

«Отведи меня к Драгану» фактически сводилось к «просто убей меня». «Сделай меня шефом» имело бы своим следствием то, что я сам в конце концов был бы мертв. Так что самым привлекательным вариантом из тех, что продолжали шагать со мной, казался вариант «просто убей меня».

Проблема Бориса была несколько проще. Тут речь шла исключительно об «отведи меня к Драгану» или «убей меня, иначе я убью тебя». Как бы там ни было, в этом случае вариант с убийством казался мне немного более сложным, чем в случае с Тони. Если я все правильно разыграю, то Тони будет совсем один. А за Борисом стоял целый синдикат. Но я не хотел пока оценивать это решение здесь и сейчас. Я был просто рад, что оно так быстро обнаружилось.

С проблемой Мальте было нечто похожее. «Предложи мне работу», «предложи мне денег», «избей меня так, чтобы я никогда больше не осмелился сделать что-то плохое» — все это были возможные решения. Самым многообещающим был все же вариант «просто убей меня».

Немного иначе все складывалось с проблемой Мёллера, этого крота из полиции. С самого допроса я ломал голову над тем, как вывести его из игры. На первый взгляд мое решение могло показаться очень поверхностным. Непосредственной опасности Мёллер не представлял. Этому Мёллеру было известно лишь то, что я передавал по своему мобильнику, который поставили на прослушку, и кое-что он узнавал по службе от Петера Эгманна. И только это он мог передать Тони. Значит, я мог просто ограничиться тем, что перестану общаться по своему обычному телефону, а Петеру укажу на прореху в рядах полиции. Но я прошел двенадцать сессий у тренера по осознанности не для того, чтобы в итоге обходить стороной все конфликты. Я хотел активно их решать. И действительно, у меня был конфликт с полным идиотом, таким как Мёллер, который приплел мою испачкавшуюся мороженым дочку в качестве доказательства того, что я помог убийце сбежать. Прежде всего — он был прав, а значит, не мог быть таким уж полным идиотом. Но этот тип передал Тони информацию, полученную в результате слежки за мной во время выходных на озере. Он рассказал Тони, что Мурат хочет встретиться со мной в заповеднике, и потому тоже нес ответственность за его смерть. На нем была бы и моя смерть, если бы я пошел на ту встречу. Такому человеку я не позволю решать, как мне использовать мой телефон. Другими словами, этот тип действительно представлял из себя проблему.

Эта проблема предложила мне следующие варианты решения: «заяви на меня в полицию», «припугни меня тем, что заявишь в полицию» и «просто убей меня».

Заявить на Мёллера в полицию значило взять на себя массу работы. Прежде всего потому, что в полиции обмусолят каждый мой телефонный звонок и каждое эсэмэс. В результате я буду под таким же прицелом в этом расследовании, как и Мёллер. Последнее решение, «просто убей меня», и тут показалось мне самым подходящим.

Я еще и четверти часа не погулял по лесу, а для всех четырех проблем было найдено несколько решений. И из всего многообразия решений самые оптимальные автоматически шагали рядом со мной. Не столь оптимальные отстали сами собой.

Какое-то время я шел молча, и, хотя мне казалось, что я совершенно один в лесу — если не считать решений, — у меня вдруг возникло чувство, что за мной наблюдают. К тому же я заметил тихое механическое жужжание над головой. Когда я посмотрел наверх, то все понял: маленький дрон. Современная чума воздушного пространства. Он летел в трех метрах надо мной. Я сделал несколько шагов влево — дрон полетел влево. Я вернулся обратно — дрон последовал за мной. Я понятия не имел, кому могло быть так интересно наблюдать за мной с помощью дрона.

Поскольку секьюрити-парочку я оставил на опушке леса, устранить эту помеху мне предстояло самостоятельно. Я поднял с земли большую палку и бросил наудачу в летательный аппарат, действовавший мне на нервы.

Бросок оказался точным. Еще в воздухе дрон развалился и, упав, разлетелся на десятки мелких частей. Как выяснилось, дрон составлял почти полметра в диаметре, имел четыре ротора и маленькую камеру высокого разрешения.

Пока я задавался вопросом, кто потратил столько денег для того, чтобы наблюдать за мной, из-за дерева выскочил какой-то взвинченный тип.