Карстен Дюсс - Убивать осознанно

Родительская инициативная группа «Как рыбка в воде» была очень заинтересована в разговоре. Иск о выселении — каким бы необоснованным он ни был — с экономической точки зрения является большим недостатком арендуемого помещения. Никто не отдаст ребенка в детский сад на три года, если уже через год на этом месте должен появиться бордель. И хипстеры очень хотели избежать подобного процесса. Саша от моего имени согласился на хипповое предложение о встрече, переданное через хипповую программу-планировщика, хиппово ответив по электронной почте.

Помещения детского сада были мне знакомы со времен собеседования, когда мы подавали заявку на место для Эмили. Родительская инициативная группа снимала первый этаж с выходом в сад в прекрасной, но довольно обветшалой городской вилле. На верхних этажах ее до недавних пор располагались архитектурное бюро, школа йоги и какой-то стартап по доставке супа с лапшой. Все три организации уже дали положительный ответ на мое предложение как можно скорее освободить помещения, чтобы поберечь свои же нервы.

Из всех собеседований, которые мы с Катариной провели во многих детских садах, самым абсурдным нам показалось собеседование именно тут. Когда оба родителя вместе приезжают в детский сад, чтобы пристроить туда своего ребенка, то у нормальных, здравомыслящих людей возникает вопрос: к кому пристроить ребенка на это время? Мы с Катариной пришли к очень логичному решению — нужно просто взять Эмили с собой. А куда еще, как не в детский сад, можно без всякой задней мысли взять с собой ребенка?

Когда мы приехали, нас возмущенно спросили, не хотели бы мы оставить Эмили в машине. Иначе это несколько помешает процессу ассессмента [14] Метод комплексной оценки компетенции персонала, основанный на наблюдении реального поведения людей в моделируемых ситуациях. . Парковка якобы очень хорошо просматривается из окон. Но хорошо просматриваемая парковка была для меня хоть и не последним, но и не решающим критерием при выборе детского сада.

Собеседование, на наш взгляд, прошло максимально успешно. Спустя тридцать секунд мы совершенно точно знали, что, попади Эмили к этим людям, она окажется совершенно не в тех руках. Тем не менее мы остались. Вместе с Эмили. Хотя бы потому, что имели законное право на место в детском саду. А также у нас было право посмотреть на всю эту клоунаду поближе. И это стоило того.

Трое акционеров-хипстеров устроили из собеседования своего рода «ассессмент-центр». На встречу пришли четыре пары и одна мамочка. Трем парам удалось отправить ребенка к бабушке с дедушкой. Единственная мамочка оставила дитя у «своей лучшей половины». Все смотрели на Эмили, словно привести с собой вечером в детский сад ребенка было явным признаком социальной беспризорности.

Сначала нам пришлось пройти письменный тест, в котором спрашивалось, что мы знаем об этой «Рыбке в воде». Родители справа и слева от нас строчили как чокнутые. Когда я хотел подсмотреть у одной из мамочек, что она там пишет, она демонстративно повернулась ко мне спиной, чтобы не дать мне списать. Поскольку мы с Катариной знали только то, что детский сад находится в десяти минутах езды на машине от обеих наших квартир, то мы отдали бланк и карандаш Эмили, чтобы она могла порисовать.

Затем с нами провели креативно-мотивационную групповую беседу. Родители должны были рассказать, почему ребенок пары, сидящей справа от них, — а кроме Эмили, детей больше не было, — будет настоящим сокровищем для детского сада. К этому моменту мы с Катариной уже не особо серьезно воспринимали происходящее. Поэтому и подсказали родителям слева от нас, что Эмили обладает сверхчувствительностью. Она видит глупых людей. И именно поэтому нам срочно нужно возвращаться домой, чтобы не перегрузить органы чувств Эмили.

В следующий раз мне снова пришлось иметь дело с детским садом, когда выяснилось, что это здание должно быть выкуплено Драганом. И я ничуть не колебался, готовясь выставить за порог этих детсадовских шутов. В то время я еще считал, что Эмили ни за что не пойдет в этот сад. Как же быстро все может измениться.