Генри Сирил - Сценарий [litres]

– Рюкзак, который преступник бросил на землю, принадлежит вам. В нем лежали ключи от квартиры, которую вы снимаете. Да и сам рюкзак опознала та женщина, хозяйка квартиры…

– Миссис Уэлч.

– Да.

– И что получается? – Мне непреодолимо сильно захотелось курить. – Меня пытались убить за какую-то там книгу?

– Я не знаю, – честно ответил Маккой, – но не исключаю этой версии.

– Но это же бред?! – Я полез в карман за сигаретами.

– Поверьте, порой люди творят такую херню, что волосы встают дыбом.

Мы заплатили по счету, и, когда оказались на улице, я в три затяжки выкурил сигарету.

– Бак, ты видел у меня книгу?

Он выпятил нижнюю губу и задумался.

– С ходу так и не скажешь. Ты все время таскал этот рюкзак, а что в нем было, я не видел и, разумеется, не спрашивал. Да и какая разница, что это за книга.

– Как раз наоборот, – сказал Маккой, – по всему выходит, именно из-за нее и совершили нападение. Если бы преступник был простым грабителем, он бы обыскал ваши карманы, а вместо него это сделал Стэнли. И потом, в рюкзаке лежал мобильник, однако нападавший забрал именно книгу, если тупой наркоман не путает глюки с реальностью, но как раз в этом он клянется.

– Мобильник, – кисло ухмыльнулся Бак. – Вы видели его? Я с таким пятнадцать лет назад ходил. Кому он нужен?

– И тем не менее, – сказал Маккой, вновь глянув на часы, – он забрал лишь книгу. Если уж ты разочаровался в добыче, то хотя бы забирай что есть, верно? На хрена тебе брать какую-то книгу вместо денег и сотового, пускай дешевого и старого.

Я почти не слушал. Их голоса долетали до меня глухим бормотанием, словно я напихал в уши вату. Книга? Весь этот кошмар из-за чертовой книги? Я не мог в это поверить. Отказывался верить. Что я носил с собой в рваном рюкзаке, шатаясь по ночным улицам Нью-Йорка? Лестерский кодекс?

– Мне пора, – сказал Маккой, протягивая руку. – Я свяжусь с вами сразу, если появится хоть какая-то новая информация.

Он ушел, а я снова закурил.

– Лестерский кодекс, – прошептал я, и мой голос выдал истерическую ноту на последнем слоге.

– Чего? Что это за хрень?

– Это рукопись Леонардо да Винчи, стоит десятки миллионов долларов. – Я с трудом сдерживал подступавшую истерику.

Бак выпучил глаза.

– Охренеть! У тебя была эта книга?!

– Сильно в этом сомневаюсь, старик. Но какого черта! – Я расхохотался. – Почему я помню, как называется брошюра да Винчи, помню еще кучу идиотской информации, но не способен назвать дату своего рождения? Боже! Да как все устроено? Как работает эта штука в моей башке? – Истерично хохоча, я указал пальцем на свою голову. – Как, черт ее возьми?

– Ты чего, приятель, хорош ржать, пугаешь до чертиков.

– Ну разве это не забавно, твою мать? Лестерский кодекс, чтоб его! А родился-то я когда? Когда, Бак?

– Поехали. – Друг похлопал меня по плечу. – Нужно еще профили алюминиевые забрать.

Мы подходили к пикапу, и Бак чесал в затылке.

– Хех. – Виноватый смешок сорвался с его губ. – А ведь действительно, два года я тебя знаю, а день рождения так ни разу и не отмечали. Не любил ты все это, старик, ох не любил. Ни праздники праздновать, ни просто по-человечески отдыхать.

Мы сели в машину. К этому моменту я уже совсем успокоился. Ну, во всяком случае, смеяться как идиот перестал.

Бак провернул стартер, а потом посмотрел на меня и снова положил руку на плечо.

– Херня с тобой какая-то приключилась, – сказал он с теплотой и сочувствием, – какая-то херовая херня. И мне думается, дерьма ты повидал похлеще моего. Но мы все узнаем, старик. Во всем разберемся.

Книга не выходила у меня из головы. Кто-то выстрелил в меня, хотел убить из-за нее? Все говорило именно об этом. Ведь в самом деле, если бы это было банальным ограблением, то почему напавший не забрал ценные вещи? Да, его ждало разочарование, но все же кое-какие деньги у меня при себе имелись. Опять же телефон, пускай и старый, но все же преступник оставил его. И наручные часы. Все это благополучно стащил Стэнли.

И что получается?

Книга. Вот что в действительности искал тот человек, кем бы он ни был. Получалось одно из двух. Либо эта чертова книга имела большую ценность, материальную ли, историческую или еще бог весть какую. Либо она чересчур (так, что человек пошел ради нее на преступление) важна лично для нападавшего.

Этот вывод бесполезен для меня. Он – тупик, которым заканчивался узкий и темный коридор моих попыток найти истину. Я с огромной вероятностью готов исключить версию, что книга имела материальную ценность. По простой причине: это звучало как полный бред. Разве что у меня действительно имелись заметки самого да Винчи.