Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

И тут Грейс осенило. Она позвонила подруге.

— Слушай, ты как будто встречалась когда-то с парнем, рассылавшим спам? — спросила она.

— Было дело, — согласилась Кора. — Липучий придурок, и зовут — представь себе! — Гус. Прилип, еле прогнала. Пришлось применить собственную версию адской машины.

— Это еще какую?

— Сказала Гусу, что хрен у него комариный.

— Ох!..

— Так на то и адская машина! Срабатывает безотказно, но с некоторыми разрушениями.

— Мне понадобится его помощь.

— В смысле?

Грейс замешкалась — как ей объяснить? И решила рассказать про блондинку с перечеркнутым лицом, которую она совершенно точно где-то видела раньше.

— Я нашла фотографию… — начала она.

— Так.

— А на ней одна девушка, совсем молодая, лет двадцать…

— Угу.

— Снимок старый, сделан лет пятнадцать-двадцать назад. Понимаешь, мне нужно выяснить, кто она, вот я и подумала: может, разослать фотографию вместе со спамом? Напишем, что у нас какое-нибудь исследование, и посмотрим, кто узнает эту девушку. Большинство стирают спам не открывая, но если хоть кое-кто посмотрит, возможно, будут какие-то результаты?

— Мало шансов.

— Я понимаю.

— Да тебя замучают интернет-извращенцы! Ты хоть представляешь, какие ответы тебе придут?

— Есть идея получше?

— Да в общем, нет. Что ж, может и сработать. Кстати, ты заметила, я не спрашиваю, для чего тебе эта девица с фотографии двадцатилетней давности.

— Я оценила.

— Учти мою деликатность.

— Учту. Это долгая история.

— Есть нужда поделиться с кем-то?

— Да, пожалуй. И еще нужен кто-то, чтобы присмотреть за детьми несколько часов.

— Я свободна и совершенно одна. — Пауза. — Фу. Я должна прекратить так говорить.

— А где Вики? — спросила Грейс про дочь Коры.

— Ночует в макмансионе [8] Макмансион — большой дом массового производства без четкого архитектурного стиля. с моим бывшим и его кобылой. У нас с дочкой это называется провести ночь в бункере с Адольфом и Евой.

Грейс через силу улыбнулась.

— Моя машина в сервисе, — продолжила Кора. — Заедешь за мной?

— Конечно, только Макса заберу.

Грейс заскочила на занятие — оно было по развивающей программе Монтессори — и забрала сына. Макс чуть не плакал: проиграл несколько карточек с «Ю-Джи-О!» [9] «Ю-Джи-О!» — японский фильм в жанре аниме. Вместе с билетами на этот фильм распространяются стилизованные тематические карты, подобные тем, что в фильме вызывают монстров. в какую-то дурацкую игру. Грейс пробовала обратить все в шутку, но Макс был не в настроении, и она, бросив попытки развеселить малыша, молча помогла ему надеть куртку. Шапки не было, исчезла и перчатка. Другая мамаша поблизости, что-то насвистывая и улыбаясь, довязывала комплект из ручной пряжи: шапка, шарф и, разумеется, перчатки в тон. Взглянув на Грейс, она сочувственно улыбнулась. Грейс мгновенно ощутила неприязнь к незнакомой вязальщице.

Материнство, считала Грейс, во многом напоминает удел художника: вечная неуверенность в себе, боязнь сфальшивить, опасение оказаться хуже других. Матери, жизнь кладущие на воспитание обожаемых отпрысков, выполняющие рутинные обязанности с широкой степфордской улыбкой и сверхчеловеческим терпением, всегда — всегда! — имеют при себе чем заняться, чтобы не сидеть без дела, если случится дожидаться ребенка. У подобных дам не все в порядке с головой, считала в глубине души Грейс.

Кора уже ждала на дорожке у своего ярко-розового, как жвачка, дома. Вся улица ненавидела этот цвет. Не так давно одна соседка, ханжа по имени Мисси, собирала по соседям подписи под петицией, чтобы заставить Кору перекрасить дом. Когда во время футбольного матча у первоклашек Мисси пустила листок по рукам, Грейс, вежливо попросив взглянуть, хладнокровно разорвала его и медленно удалилась.

Кора тоже ненавидела цвет своего дома, но теперь он служил назиданием всяким мисси: рассчитывай свои силы.

На высоченных шпильках Кора засеменила к машине. Сегодня она оделась менее броско, чем в прошлый раз, — в леопардовую водолазку, но это ее не спасало: некоторые женщины выглядят сексуально, напяль они хоть джутовый мешок. Когда Кора стояла, ее фигура притягивала взгляды; стоило ей начать двигаться — проступали новые соблазнительные изгибы. Любая, самая невинная фраза, сказанная ее хрипловатым голосом, выходила двусмысленной. Каждый наклон головы можно было принять за поощрение.

Кора изящно села в машину и развернулась к Максу: