Альбина Нури - Время кошмаров

Отведя от них взгляд, Боря еще раз внимательно оглядел подвал. Окон здесь не было, так что пробраться с улицы точно никто не мог. Значит, влезли из магазина, продолжал убеждать себя Боря, хотя уже начал сомневался в этом.

— Эй! Вы тут? Я вас все равно найду! — громко сказал он, порадовавшись, что это прозвучало решительно и твердо.

Боря двинулся вдоль рядов, заглядывая под столы, осматривая все закутки. В дальнем углу стояли книжные шкафы с папками — видно, что-то вроде архива. Никого нигде не было. Боря бродил по складу уже минут пять и убеждался в этом все сильнее.

Но кто-то ведь шумел — ему не показалось! А смех? Он слышал его совершенно ясно, такое не могло почудиться. Заглядывая под очередной стол, Боря неловко повернулся, задел стоящую сбоку тумбочку и зашипел от боли.

— Чтоб тебя!

«Все, хватит дурью маяться! Надо выходить!»

Он развернулся к двери и оторопел. В метре от него, прямо на проходе, стоял ребенок. Нет, не ребенок — манекен. Боря диковато огляделся и снова посмотрел на пластиковую девочку.

Секунду назад ее тут не было — он готов был поклясться! Да ведь она торчала там, справа от входной двери, вместе с «родителями»! С того места, где сейчас стоял Боря, их видно не было.

Может, это другой манекен? Да нет — та же одежда: юбка, футболка и дурацкий бант; та же поза: голова чуть набок, одна рука опущена вдоль тела, вторая вытянута вперед.

— Как ты тут оказалась? — глупо спросил Боря, и ему почудилось, что манекен уставился на него с затаенным лукавством. Кукла смотрела — смотрела и видела!

«Да нет же, не будь дураком! Просто свет так падает!»

В этот момент дверь в подвал с грохотом захлопнулась. Боря подпрыгнул на месте.

Все-таки тут кто-то есть? Играет с ним, забавляется? Хлопает дверями, переставляет эти чертовы манекены, чтобы его напугать…

«Но ведь это невозможно! В такой тесноте не спрячешься, не побегаешь с места на место, да еще и абсолютно бесшумно!»

Страх, который обуял его на лестнице — душный, вязкий, парализующий, вернулся, усилившись стократ. Боря смотрел на манекен — пародию на маленькую девочку, и ему казалось, что краем глаза он видит движение слева от себя.

«Нужно выбираться отсюда!» — вопил, захлебываясь от свистящего ужаса внутренний голос, и Боря нашел в себе силы послушаться. Сжавшись в комок, напружинив тело, он двинулся вперед.

Шаг — и поравнялся с манекеном. С близкого расстояния Боря разглядел бурые пятна на светлой футболке, и ему стало нехорошо.

«Запекшаяся кровь — вот что это такое!» — подумал он, всеми силами стараясь прогнать эти мысли.

Пластмассовая ручка хищно тянулась в его сторону, желая ухватить. Стараясь не задеть куклу, не коснуться ее, Боря умудрился пройти мимо и двинулся дальше. Всего несколько метров — и он оказался возле двери.

За спиной послышался грохот. Боря, не сдержав крика, оглянулся. Один из стульев валялся на полу, перегородив проход. Как он мог упасть? Никто не задевал его, не касался! Но уже в следующий миг Борю потрясло другое.

Детский манекен, который только что стоял в глубине комнаты, около тумбочки, о которую ударился Боря, теперь находился возле упавшего стула! Никто не мог его переставить — там никого не было и быть не могло! Тогда как же он переместился?

Боря почувствовал, как волосы на затылке зашевелились от ужаса. Раньше это казалось избитым выражением, и лишь в ту минуту Боря понял, что оно означает: кожа на голове натянулась, и каждый волосок превратился в сверхчувствительную антенну.

Манекен не просто находился на другом месте, теперь он стоял в другой позе: пластиковая девочка смотрела прямо на него, вытянув вперед обе руки. Теперь у Бори не осталось и тени сомнения: манекен видел его.

Боря попятился. Смотреть на куклу было страшно, но отвернуться, выпустить ее из поля зрения еще страшнее: перестанешь смотреть, а она в это время передвинется, окажется совсем рядом.

Так, словно краб, Боря допятился почти до самой двери, и тут сбоку послышался тот шепчущий, призрачный, наплывающий волнами голос, похожий на эхо, который он уже слышал, стоя снаружи:

— Теперь не убежишь… Теперь ты наш!

Вскинувшись, Боря обернулся в ту сторону и почти не удивился, увидев рядом манекен в белом платье. За плечом его стояла и третья кукла. Надо ли говорить, что оказались они вовсе не на тех местах, где стояли прежде?

Руки тянулись к Боре. Трещины на пластике казались уродливыми рубцами. Стеклянные, но при этом живые, осмысленные глаза были устремлены на него. Почти отстраненно Боря подумал, что голубые радужки отливают алым — и это не игра света. А потом женщина улыбнулась, и Боря увидел у нее во рту ряд белых острых зубов.