Альбина Нури - Время кошмаров

Кроме этой комнаты на первом этаже была кухня, прихожая и еще одно помещение, которое Паша окрестил «VIP-зоной», потому что мебель тут была побогаче, а вместо голых лампочек с потолка свисала люстра. В углу стоял огромный шкаф, больше напоминающий сейф. Павел потянул на себя створки, выдвинул наугад один ящик, потом второй и увидел, что все они забиты коробками. Что было в коробках, он решил осмотреть после, а пока подняться на второй этаж и поснимать там.

Время летело незаметно. Паша бродил по дому, заглядывая во все углы. Если не знать историю этого места, можно было подумать, что это нечто вроде дешевой гостиницы: на втором этаже были спальни, в каждой из которых — по две кровати, и лишь в одной, убранной с некоторой претензией на шик, спальное место было только одно. Паша подумал, что тут, вероятно, отдыхал от дневных забот главарь — или как его полагается правильно назвать.

Вновь спустившись вниз, Павел глянул в окно и увидел, что день уже на излете. Солнце готовилось укатиться за горизонт, и, хотя было еще светло, тени уже удлинялись. Скоро ночная мгла наползет на это место, широкими мазками раскрасит все кругом в черный цвет.

Осмотреть логово целиком при свете дня он не успеет. Значит, либо нужно будет досматривать все ночью, а потом ехать, рискуя заблудиться во мраке, либо же осмотреть, сколько получится, остаться здесь на ночь, а утром спокойно доснимать все остальное.

Ночевать тут не хотелось, но Паша был готов к такому повороту событий, у него даже имелись с собой спальник, прочие туристические прибамбасы и небольшой запас еды.

— Думаю, мне придется тут заночевать, — бодро проговорил он в камеру. — Все же лучше, чем заплутать в незнакомом, уединенном месте. Заодно и посмотрим, не бродят ли тут призраки «могильщиков». А если серьезно, то бояться нечего: уже два десятилетия тут не ступала нога человека, так что никто сюда не явится.

Однако пока было еще светло, и Паша направился к шкафу, забитому коробками. Установив камеру так, чтобы она снимала все, что он будет делать, Паша открыл створки и выдвинул первый ящик.

Сначала он не понял, что перед ним: ящик был битком набит всевозможными безделушками, сувенирами, украшениями, даже иконами. Потом до него дошло, что все эти вещи принадлежали жертвам «могильщиков», и кто-то из бандитов, непонятно, за какой надобностью, решил сохранить их.

«Зачем? — недоумевал Паша. — Чтобы время от времени доставать, разглядывать и вспоминать о том, кого и при каких обстоятельствах убил?»

Внезапно ему стало не по себе. Он словно впервые за все время осознал, что люди, которые построили этот дом, бывали в этой комнате и обедали за большим столом; которые смеялись, говорили о пустяках, ссорились, обсуждали какие-то вопросы — и чьи голоса все еще незримо витали в атмосфере заброшенного дом, не были обычными людьми.

Это были жестокие отморозки, безжалостные убийцы, готовые ради наживы, не задумываясь, отбирать человеческие жизни. А вещи, сложенные в коробки, принадлежали тем, кто принял от их рук смерть — возможно, мучительную.

Паша поспешно бросил в коробку тяжелый медальон и вытер о джинсы похолодевшие ладони.

— Мне, по правде сказать, очень не по себе, — проговорил он, глядя в камеру. — Кажется, что я здесь не один.

Хотел сказать просто для пущего эффекта, но, едва договорив, понял, что это правда.

«Валить отсюда надо», — пришло ему на ум, но Паша одернул себя: столько искал этот дом, а теперь что же? Разнервничался, как барышня, и бежать?

Он решительно выдвинул следующий ящик. Внутри оказалась коробка с документами: паспорта, какие-то карточки, но в основном — водительские удостоверения. С фотографий смотрели лица — мужские, женские. Пожилые люди, средних лет и совсем молодые.

— Все эти люди мертвы, — севшим, сухим голосом произнес Паша. — Их объявили пропавшими без вести, но так и не нашли. Где их тела? Где «могильщики» закопали их? Наверное, поблизости, в здешних местах.

Собственная шутка про бандитов-призраков показалась вдруг не просто глупой, а даже кощунственной. Люди, ушедшие в небытие, смотрели серьезно, вроде бы даже требовательно.

«У меня начинается паранойя», — подумал Паша, поспешно убирая коробку и принимаясь за следующий ящик. Он был почти пуст. Внутри лежал желтый шифоновый женский шарф и розовая коробочка — расписная, резная, нарядная.

Паша взял ее в руки и, откинув крышку, услышал тихую мелодию.

— Музыкальная шкатулка, — сказал он. — Видно, принадлежала какой-то девушке.