Энтони Горовиц - Сороки-убийцы

— Со времени вашего переезда в Саксби-на-Эйвоне произошло много мелких краж, — сказал он. — Воры разбивают окна и похищают антикварные вещицы и драгоценности. Обещаю, что мы расследуем все эти кражи до единой. И мне нужна опись всего, что вы купили и продали за минувшие три года.

— Я не веду записей.

— Налоговое ведомство за такое по головке не погладит. Надеюсь, мистер Уайтхед, вы не собираетесь никуда уезжать в ближайшие несколько недель. Нам предстоит увидеться снова.

Торговец антиквариатом и его жена встали и направились к выходу. Они преодолели лестничную площадку и спустились по ступенькам, но едва оказались на улице, как Джемма не выдержала:

— Ах, Джонни! Как ты мог солгать мне?!

— Я тебе не лгал, — жалобно пролепетал Уайтхед.

— После всего того, о чем мы говорили. После всех наших планов! — Она словно не слышала мужа. — С кем ты встречался, когда ездил в Лондон? Эта твоя серебряная пряжка — кому ты ее продал?

— Я ведь тебе рассказал.

— Ты упоминал про Дерека и Колина. Ты говорил им про Мэри? Говорил, что она прижала тебя?

— Это ты о чем?

— Ты понимаешь о чем. В былые времена, когда ты состоял в банде, стоило кому-то встать у вас на пути, с ним случалось что-нибудь нехорошее. Мы об этом никогда не упоминали, и я знаю, что ты к этому не причастен, но тебе известно, о чем я говорю. Люди исчезали.

— Что? Ты думаешь, будто я заказал Мэри Блэкистон, чтобы убрать ее с дороги?

— А разве нет?

Джонни Уайтхед не ответил. Они молча пошли к машине.

Обыск в доме Брента не вскрыл ничего, относящегося к убийству или похищенному кладу .

Брент жил один в одном из домов, построившихся в ряд по Дэфни-роуд. Это был простой коттедж с двумя комнатами на первом этаже и двумя — на втором и общим с соседями крыльцом, две двери сходились под углом. Снаружи здание производило чарующее впечатление пряничного домика: соломенная кровля, увитые глицинией стены, ухоженные цветочные клумбы. Интерьер рассказывал совсем иную историю. На всем лежала печать запущенности: начиная с немытых тарелок в раковине до незаправленной постели и беспорядочно разбросанных по полу вещей. В воздухе витал устойчивый запах, который Чабб много раз встречал прежде и который неизменно заставлял его хмуриться. Это был запах одиноко живущего мужчины. Во всем доме не было ничего нового или роскошного, на всех вещах угадывалась печать «чем купить, лучше починить» — притом что это выражение давно вышло из обихода. Тарелки со сколами, обвязанные тесемкой стулья. Здесь жили родители Брента, и со времени их смерти сын не произвел в жилище никаких изменений. Он даже спал на той же самой односпальной кровати, под тем же самым одеялом и покрывалом, что и в бытность мальчиком. А еще на полу рядом с кроватью лежали комиксы. И номера журнала «Скаут». Казалось, что Брент так до конца и не повзрослел, а если это он украл весь римский клад сэра Магнуса, то явно не успел его продать. На банковском счете смотрителя лежала всего сотня фунтов. Тайника в доме не нашлось: ни под половицами, ни на чердаке, ни в камине. Полиция перерыла все сверху донизу.

— Я его не брал. Я этого не делал. Это не я. — Брента доставили домой из Пай-Холла в патрульной машине, и он сидел с потерянным выражением на лице в окружении полицейских, нарушивших убогую неприкосновенность его жилища. В числе вторгшихся находились Аттикус Пюнд и Джеймс Фрейзер.

— Тогда как у вас оказалась серебряная пряжка, которую вы продали Джону Уайтхеду? — спросил Чабб.

— Я ее нашел! — Заявил Брент и, заметив недоверие, блеснувшее в глазах инспектора, принялся сбивчиво объяснять: — Это правда! На следующий после похорон день. В воскресенье. Я в выходной обычно не работаю. Но сэр Магнус и леди Пай, они только вернулись из отпуска, и я подумал, что могу им понадобиться. Вот я и пошел в усадьбу, просто чтобы выслужиться. Иду я по саду и вдруг вижу, как на лужайке лежит, сверкая, эта самая штука. У меня понятия не было, что это такое, но выглядела вещь старинной, там было изображение человека. Он стоял без одежды. — Садовник гоготнул, как если бы рассказал сальную шутку . — Я сунул ее в карман, а в понедельник отнес к мистеру Уайтхеду, и он дал мне пятерку. Это было вдвое больше, чем я рассчитывал.

«Ага. И вдвое меньше реальной стоимости», — подумал Чабб.

— В тот день в Пай-Холл приезжала полиция, — сказал инспектор.

— Сэр Магнус заявил об ограблении. Что вы на это скажете?

— Я ушел перед обедом и не видел никакой полиции.