Энтони Горовиц - Сороки-убийцы

Мне довелось побывать сыщиком, и вот теперь я стала убийцей.

И знаете что? Эта роль пришлась мне больше по вкусу.

Из журнала «Спектейтор»

Когда я встретился с Аланом Конвеем в клубе «Плющ» в Лондоне, меня поразило, как много у нас общего. По крайней мере, так мне показалось на первый взгляд.

Мы оба пишем детективы, хотя и в разных сферах. Он — автор сверхпопулярной серии про Аттикуса Пюнда, тогда как я много лет работаю над криминальными сериалами для телевидения: «Чисто английские убийства», «Война Фойла» и «Пуаро Агаты Кристи». Оба мы теперь публикуемся в «Орион букс». Связывает нас и Суффолк. Алан живет в викторианском особняке близ Фрамлингема, тогда как у меня есть домик в Орфорде, как раз на другом конце трассы А12. И наконец, мы, так или иначе, оба члены клуба «Плющ», хотя встретиться здесь было его предложение, не мое.

За неделю до выхода седьмого романа Алана, «Маки для Аттикуса», журнал «Спектейтор» попросил меня взять у Алана интервью, и я охотно согласился. Я фанат его книг. По правде говоря, мне пришлось потратить пару месяцев, работая над романом «Аттикус Пюнд расследует», первой книгой цикла, адаптируя ее для экранизации на Биби-си. Но ничего толкового из этого не вышло. Компания-производитель, «Ред херринг продакшнз», внезапно меня уволила, и, как я слышал, сценарием занялся сам Алан.

Упоминать об этом в разговоре с ним не стоило, наверное, но его реакция была по меньшей мере неожиданной.

— Да. Я сказал им, что хочу заняться этим сам. Если честно, я никогда не был большим поклонником «Чисто английских убийств». Сериал всегда представлялся мне легковесным и туповатым. Я решил, что, работая над сценарием по моей книге, смогу сделать что-то более тонкое.

Писатель, продвигающий книгу, и журналист или другое лицо, берущее у него интервью, руководствуются, как правило, негласным кодексом. Писатель дружелюбен и открыт. А журналист, даже если книга ему не нравится, вежлив. Вот почему до выхода книги вы никогда не встретите ни одной отрицательной рецензии. Поэтому меня озадачила столь неосторожная оплеуха со стороны Конвея, подразумевавшая ответный выпад с моей стороны в адрес его творчества.

Но я этого не сделал, потому что, скажу по правде, «Маки для Аттикуса» — один из лучших романов серии. Это первая книга, действие которой происходит за пределами Великобритании, по большей части на юге Франции, что поначалу меня это беспокоило. Мне всегда казалось, что Аттикус Пюнд предстает во всей красе в английской провинции. «Нет покоя нечестивым» и «Аперитив с цианидом», два «лондонских» романа, показались мне не таким занятным чтением. При всем том Конвею удалось создать очень реалистичный образ Лазурного Берега в конце пятидесятых. Вы буквально ощущаете аромат бугенвиллеи.

Также это первый сюжет, включающий полноценную романтическую линию. Аттикус влюбляется в Лидию Форд, сестру знаменитого художника, и вынужден заняться расследованием, когда ее арестовывают по подозрению в убийстве местного дельца по имени Жан Субару. Скапливающиеся улики указывают на ее неоспоримую вину, а тут еще неприятный французский детектив, инспектор Рено, добавляет напряжения. Концовка оказалась совершенно для меня неожиданной, — что, думаю, произойдет и с вами, — хотя Конвей, как всегда, играет четко по правилам.

Поэтому я начал с замечания, что несколько необычно писать о влюбленном сыщике.

— Чепуха! — стремительно возразил Алан. — А как же Холмс и Ирэн Адлер? А Эркюль Пуаро, проникшийся чувствами к русской графине Вере Русаковой?

Разумеется, я про это знал. Вера Русакова появляется в истории «Ключ к разгадке», которую мне довелось адаптировать для Ай-ти-ви. Но прежде чем я успел заметить, что это были самые короткие любовные истории, какие можно представить, Алан продолжил, явно противореча сам себе:

— Беда в том, что большинство детективов слишком однобоки. У них попросту яиц нет, как сказали бы испанцы. Да и характера, по сути говоря. Одна манерность. — Он улыбнулся своим мыслям. — Когда женщина упрекает сыщика, что у него только одно на уме, она не секс имеет в виду. Он, видимо, просто хочет ее арестовать.

Я ответил, что это несправедливо по отношению к Аттикусу Пюнду. В новой книге появляется персонаж по имени Отто Даймлер, бывший вместе с Пюндом в концентрационном лагере Собибор, что придает истории весьма трогательные черты. Конвей не согласился, и выражения его граничили с ругательными.