Ли Чайлд - Часовой

Холли рванулась к нему, присела рядом и прижала пальцы к шее, щупая пульс.

— С ним все в порядке? — тревожно спросила она. — Он живой?

— Весьма вероятно, — ответил Ричер и поставил стул на место, рядом со столиком. — По крайней мере, физически. А теперь идите в дом. Оденьтесь. И возьмите с собой кошелек.

— Зачем? Куда вы собираетесь меня везти?

— Никуда. Поедете сами. Пару часиков вам надо побыть подальше от этого дома. Скоро сюда приедет полиция. А потом можете вернуться. Или не вернуться. Как захотите сами.

Чтобы подготовиться к выходу в свет, Холли хватило десяти минут. За это время Ричер перенес неподвижного Боба на террасу и привязал его к стулу, которым тот только что размахивал. Холли появилась на кухне в открытом розовом, с цветочками, платьице, в туфельках на резиновой подошве и хлопчатобумажной бейсболке. Она недовольно посмотрела на Ричера и, не сказав ни слова, отвернулась. Он зашел за угол гаража и оттуда смотрел, как Холли отъезжает на старенькой двухместной «мазде» с открытым верхом. Потом вернулся на кухню, выпил оставшийся в кофейнике кофе. Подождал еще десять минут на тот случай, если она вернется обратно. Потом направился к автомобилю, на котором они сюда прибыли, и велел Резерфорду ехать в полицейский участок.

— Самое время рассказать мне всю правду, Расти, — сказал Ричер, когда они сделали первый поворот направо. — Чего вы мне еще не успели рассказать?

— Ничего, — ответил тот, искоса бросив взгляд на Ричера. — Про что это вы?

— Про парней, которые за вами охотятся. Нам нужно понять, что они от вас хотят. Убивать вас они не желают, во всяком случае пока… иначе давно бы это сделали. Наказывать — тоже, иначе послали бы дешевых клоунов, таких как были вчера вечером. Нет, они проводят какую-то куда более изощренную, сложную операцию. Которая стоит гораздо больше денег. Значит, они наверняка хотят чего-то от вас добиться. Чего-то весьма ценного.

— У меня нет ничего ценного.

— А информация? Что-то такое, что знаете только вы?

— Я ничего не знаю. Ничего такого существенного.

— А может, и знаете. Что-то такое, что только казалось банальным, когда вы об этом узнали. Нечто такое, с чем вы столкнулись на работе, но тогда не поняли, насколько это важная информация. Вы были менеджером по информационным технологиям, верно? Выходит, имели доступ ко всем городским компьютерам. И ко всей базе данных города. Вы когда-нибудь от нечего делать не рылись в конфиденциальной документации? Не читали электронной переписки простых граждан?

— Бывало, конечно. Все это делают.

— И какие секреты вы там нашли?

— Ничего интересного.

— Так-таки ничего? Может, чью-нибудь любовную переписку?

— Нет.

— Может, кто-то оказывал на кого-то давление, чтобы тот правильно проголосовал?

— Нет, про выборы тоже ничего не было.

— Взятки?

— Нет.

— Исчезнувшие неизвестно куда суммы?

— Ничего подобного.

Резерфорд прибавил газу и обогнал мусоровозку.

— Может быть, вы получили какую-то информацию и не поняли ее смысла. Возьмем, например, электронное письмо от журналистки, которую убили. Могла ли там содержаться какая-то скрытая информация?

— Нет.

Расти притормозил, увидев, как из проезда выехал минифургон.

— Там не было никаких прикрепленных файлов. В ее письмах были только простые вопросы про документацию, касающуюся собственности. Начиная от сороковых годов прошлого века… или пятидесятых, кажется. Я все равно об этом ничего не знаю.

— А обыкновенные письма? Не получали ничего необычного? На домашний адрес или на место работы?

— Нет. Я вообще почти не получаю писем. Только счета. И всякую рекламу.

— Может, в последнее время вы что-то такое покупали? Скажем, какую-нибудь старую книгу? Или картину? Мебель? Автомобиль? Старинную одежду? Что-нибудь такое, где могло быть что-нибудь спрятано… документ или компьютерный диск?

— У меня есть несколько новых дисков. Но я даже их не смотрел, так и валяются где-то нераспечатанные.

— Может, были какие-то странные совпадения? Типа той журналистки, которая сначала связывалась с вами, а потом отправилась на тот свет?

— Ничего такого в голову не приходит. Да и вообще у меня в жизни мало чего интересного. Только работа да дом, дом да работа.

— Я верю вам, Расти. Но если обнаружу, что вы подрабатывали на НАСА или ЦРУ, я очень разозлюсь.

— Если бы. Но вы когда-нибудь видели, что ко мне в дверь стучались толпы ракетостроителей или шпионов? Умоляли меня о помощи? Я рассказал вам только про свой единственный побочный проект. Тот самый, над которым я работал вместе со своей знакомой. И тот оказался никудышным. Все коту под хвост. Никому не нужен. Даже мне самому.