Крис Уитакер - Мы начинаем в конце

Уок молча выслушал сообщение, нажал «отбой» и снова лег.

— Что-то важное?

— Да. Заключение патологоанатома о Милтоне. Он утонул. Никаких следов насилия. Просто несчастный случай.

Марта вскочила с постели, даром что до рассвета было еще далеко.

— Это оно, Уок. Дождались.

— Что — оно?

— Обстоятельство, которое изменит весь ход игры.

Той ночью Робин проснулся с плачем. Постель была мокрехонька, а кошмарный сон — столь цепок, что в первые несколько секунд Робин только жался к Дачесс, не в силах произнести ни слова.

— Я слышал маму. Я был в спальне, под замком, а мама кричала и звала на помощь. Я хочу к Питеру и Люси. И к маме. И к дедушке. Домой хочу, и чтобы так вышло, будто это все мне приснилось.

Дачесс утешала его поцелуями в темечко.

Потом она помогла Робину вымыться, перетащила клеенку в свою постель, уложила Робина и легла сама, предварительно раздернув шторы, чтобы видеть звездное небо с идеально круглой луной.

— Всё будет хорошо, Робин.

— Думаешь, нас заберут в Вайоминг?

— Твое будущее пока не прописано. Ты можешь стать кем хочешь — ты ведь принц.

— Доктором хочу — как Питер.

— Из тебя получится хороший доктор.

Когда Робин уснул, Дачесс села к окну с учебником и стала писать реферат по истории. Она очень старалась. Даже не так — она боролась.

Время от времени взглядывала на Робина и думала: «Все хорошее, что у меня в зачаточном состоянии, у моего брата сгущено, не разбавлено».

Наутро, по дороге в школу, Мэри-Лу что-то шептала на ухо всем ребятам по очереди, и все без исключения от ее слов брезгливо морщили носы и хихикали.

— Что она им рассказывает? — волновался Робин.

— Ничего особенного. Ерунды всякой насмотрелась по телику.

Они миновали Гиккори-стрит и свернули на Гроув-стрит, а Мэри-Лу никак не могла уняться. Присоединились еще четверо ребят — двойняшки Уилсон и Эмма Браун со своим братом Адамом. Мэри-Лу подскакивала к каждому, приобнимала и нашептывала. Дальше все повторялось: сморщенный нос, брезгливая гримаса, гадкий смешок, блаженство на физиономии Мэри-Лу.

— Фу-у-у-у-у! — со смаком протянула Эмма Браун.

Робин снова взглянул на Дачесс.

— А Генри мне не позволил идти с большими мальчиками.

— Потому что Генри — придурок, — отрезала Дачесс.

Сама она буравила глазами спины шедших впереди. Хороша компашка: Мэри-Лу без конца оглядывается ни них с Робином и фыркает, Эмма и Келли обезьянничают, рядом топает паршивец Генри со своими приятелями. Сучьи дети! Когда они вступили на школьную территорию, когда Мэри-Лу шагнула к стайке одноклассников и опять зашептала, холодный свинец, которым словно налились вены Дачесс, вдруг стал плавиться. Все уставились на нее, только уже не захихикали, а заржали в открытую, чтобы потом гадливо отвернуться.

Дачесс ринулась было к обидчикам, но Робин схватил ее за руку, удержал своим «Пожалуйста, не надо!».

Она опустилась коленями в траву.

— Робин.

Он начал было лепетать, Дачесс провела ладонью от его лобика к макушке, откидывая кудри, останавливая.

— Ну-ка, Робин — кто я?

Он взглянул ей прямо в глаза.

— Ты — та, что вне закона.

— И что это значит?

— Что насмешек ты ни от кого не потерпишь.

— Никто не смеет нами пренебрегать. Я тебя в обиду не дам. Потому что мы с тобой одной крови.

По глазам Робина Дачесс поняла: ему страшно.

— Иди-ка в класс. Ну, давай же.

Она его легонько подтолкнула, и Робин покорился — неохотно, явно волнуясь и оглядываясь, побрел к зданию начальной школы.

Дачесс встала в полный рост, сбросила рюкзак, едва не прожгла Мэри-Лу взглядом, чтобы через мгновение двинуться к ней. Девчонки расступились. И Эмма, и Келли, и Элисон Майерс — все были наслышаны о Дачесс.

— Может, и мне свою хохму расскажешь, Мэри-Лу?

Сбежались мальчишки, стали плотным кольцом.

Мэри-Лу не смутилась, не попятилась. Она даже ухмылку сохранила.

— От тебя мочой воняет.

— Что?

— Ты в постель мочишься. Всё, хватит с нас. Больше тебе в нашем доме не жить. Мама сегодня утром твое постельное белье в стирку отправила — я сама видела. Ты обмочилась, как старая маразматичка.

Прозвенел школьный звонок.

Никто не двинулся с места.

— Ну да, так и есть.

Вокруг зашептались, захихикали. Послышались возгласы, но Дачесс не разобрала слов.

— Ты это признаешь?

— Конечно.

— Видишь, Келли? Я правду говорю, — выдала Мэри-Лу и хотела уже идти в класс вместе с остальными.