Марек Краевский - Чума в Бреслау

Таким образом, Прессл стал информатором Мока и был бы счастлив дальше, если бы не влюбился в одну из этих девушек. Сделав девушку беременной, он женился на ней в костеле Святого Антония в пригородном Карловице, чтобы дать церемонии великолепную обстановку. После торжества он принимал пожелания от приглашенных гостей, в том числе от надвахмистра Эберхарда Мока. Тот к своим пожеланиям присоединил совет, чтобы новобрачный никогда не занимался чем-то, что оторвало бы его от семьи. К сожалению, Прессл не послушался. Однажды, утомленный уже упреками жены, которая все еще была недовольна его доходами в казино, тотализаторах и букмекерских конторах, принял предложение ограбления вроцлавского короля ликеров и водок Ширдевана, который жил на Клостерштрассе, в особняке, прилегающем к фабрике. Поручение было очень простым. Благодаря своей незаметной внешности попасть в здание через коридор, соединяющий склад ликеров с особняком, а затем войти в будуар хозяйки дома, где на туалете стояла шкатулка с драгоценностями. В доме не должно было быть никого, так как господа вдвоем, их дети и слуги в этот день должны были уехать в дачный дом в Требнице.

К сожалению, Прессл очень долго искал драгоценности в будуаре. В довершение плохого, а может, хорошего, несчастный злодей не знал, что создатель знаменитой превосходной силезской «житневки» получил днем раньше анонимку, в которой какой-то «добряк» вежливо информировал, что госпожа Ширдеван на полпути в Требниц плохо себя почувствует и захочет вернуться домой, чтобы там встретиться со своим любовником. И действительно, анонимка не ошиблась. Внезапно, на высоте Лилиенталь, у госпожи фабрикантовой случилось нервное расстройство, в результате чего должна обязательно вернуться. К удивлению господина заистерившая супруга не имела ничего против его компании на обратном пути. По прибытию на фабрику слуги плотно окружили дом, а господин Адольф Ширдеван вместе с двумя дюжими, молодыми кузенами ворвался в будуар жены и застал в нем маленького, измазанного копотью юношу. Немного поразмыслив, он отдал своим рослым кузенам команду, чтобы те взяли его под каблуки. Прессл быстро решил, что игра роли любовника может спасти его от контакта с полицией. К сожалению, неудача преследовала его. Ибо он потерял сознание и не смог помешать обыскать карманы. Таким путем обнаружены украденные драгоценности. Господин Ширдеван извинился перед женой за недостойные подозрения, Прессл оказался в арестантском фургоне, а заказчик, владелец развлекательных заведений — в том числе казино — в отеле « Vier Jahreszeiten », который был одновременно автором анонимки и приватно братом госпожи Ширдеван, потирал руки, потому что избавился от человека, который своим счастьем в игре лишала его разумных прибылей.

Тюремная жизнь плохо отразилась на физиономии Прессла. На изможденном, бледном лице появились розовые жесткие пятна, под глазами пролились синяки. Жирные волосы были в беспорядке и торчали во все стороны. От арестанта бил отчетливый запах немытого тела. Из наручников торчали руки с грязными, обгрызенными ногтями.

— Как дела, Ганс? — сказал Мок, подавая ему руку.

— Все в порядке, — ответил Прессл, — спасибо, что пришли, господин надвахмистр. Это очень важно для меня.

— Вы можете уйти и оставить нас одних? — спросил Мок охранника, который стоял под окном, затянутым двойной проволочной сеткой, и смотрел на него неприязненно.

Это был тот самый служащий, с которым он только что имел дело. Он, видимо, не был в восторге ни от поведения полицейского, ни от того, что ему пришлось вместе с ним хлопотать в комнату для свиданий вместо осматривания посетителей, а больше всего внимания уделял обычно представительницам прекрасного пола. Эти обязанности охотно взял на себя его коллега, а ему самому пришлось отказаться от ощупывания женщин и стоять теперь как кол в комнате свиданий и терпеть вонь, бьющую от арестанта. К этому его обязывали законы. Каждый адвокат или полицейский имел право видеться с арестованным не в общем зале для свиданий, а в отдельной комнате, в которую его должен был привести охранник.

— Ладно, ладно, — ответил охранник несколько презрительно, — я буду в коридоре. Когда свидание закончится, я приду.

Охранник вышел, а Мок на мгновение задумался над его словами. Очевидно, тюремный служащий не хотел обращаться к Моку на «вы», а на «ты» у него уже не имел мужества. Надвахмистр счел это своей маленькой победой. Он вытер руку о штаны. Она была липкой и потной. Посмотрел в окно. С петель сетки свисали жирные косы грязи. Из детдома доносился грохот тележки и лязг тарелок.