Андреас Грубер - Лето возмездия

- Боюсь, мы ведем разные дела, никак не связанные друг с другом, - в конце концов, сказала она.

- Давайте выясним это. Почему Вы здесь?

Эвелин упомянула загадочные несчастные случаи, над которыми работала ее контора, и рассказала как умерли детский врач Рудольф Кислингер, ее коллега Петер Холобек, член городского совета Хайнц Пранге, а также о том, как немецкий судовладелец Эдвард Хокинсон задушился шелковым шарфом, который запутался в заднем шасси его кабриолета.

Пуласки не делал никаких заметок. Он слушал с непроницаемым видом, но по выражению его лица было видно, что он подмечал все, даже малейшие детали.

- Всех этих мужчин, которых уже нет в живых, связывало общее прошлое, - сказала Эвелин. После того как она упомянула о круизе на "Фридберге", в котором десять лет назад принимали участие мужчины, о шантаже, выплатах, поступавших на анонимный счет и, в конце концов, о брате Лизы и других детях, Пуласки сощурил глаза.

- И Вы действительно выяснили, что Лиза Гурдиев и ее брат Мануэль десять лет назад были на корабле? - прервал он ее.

Эвелин кивнула.

- Значит, детей было шестеро. Черт! - вырвалось у Пуласки. Он вскочил на ноги и начал ходить по комнате. - Путешествие на корабле, черт возьми! - он задумчиво закурил сигарету. - Что рассказал врач в Бремерхафене? - бормотал он, между двумя затяжками, пытаясь вспомнить. - Во Франции и Греции тоже были брошенные дети, всегда вблизи побережья. Корабль! Об этом видимо никто не подумал. Пуласки засмеялся. - Полиция обыскала множество прибрежных деревень, но ничего не нашла. Не мудрено! От корабля уже давно и след простыл!

- О чем Вы говорите?

- Послушайте! - крикнула женщина за стойкой. - Здесь запрещено курить!

Пуласки проигнорировал ее. Он подошел к сидевшей за столом Эвелин и понизил голос.

- Лизу и других четверых детей нашли тогда накачанными наркотиками в разных прибрежных деревнях Северного моря. Это и были дети с того корабля. Сейчас, десять лет спустя, их по очереди убивают. Лиза и Леся единственные выжившие, которые могут дать показания о том, что тогда произошло. Но кто-то пытается помешать этому и замести следы. Поэтому я распорядился о том, чтобы Лиза была под охраной полиции.

- Под охраной полиции? - повторила Эвелин. У нее в голове все смешалось. - Вы ошибаетесь. Речь здесь совершенно о другом. Лиза - убийца.

- Здесь нельзя курить! - рявкнул голос.

Остальные гости смотрели уже не в окно, а на Эвелин и Пуласки.

- Это Вы ошибаетесь! - стоял на своем Пуласки. - Лиза не убийца. Напротив. Если бы мы своевременно не выделили ей охрану, она возможно стала бы жертвой под номером пять.

- Эй, Вы! - крикнула какая-то дама.

- Ладно, ладно! - Пуласки раздавил сигарету на блюдце из под кофе. Он все еще стоял перед Эвелин и наклонился к ней. - Мы попытались допросить Лизу, - прошептал он. - Но в данный момент из нее ничего не вытянуть.

- Она здесь? - спросила Эвелин. - И Вы с ней разговаривали?

Пуласки кивнул, словно это было нечто само собой разумеющееся. У Эвелин замерло сердце. Но если она была здесь...?

Этот человек не знал, что делал.

- Вы даже не представляете насколько опасна эта девушка. - Эвелин огляделась. Посетители кофейни все еще поглядывали на них. Их дискуссия видимо была хоть каким-то разнообразием в серой, будничной жизни клиники.

Эвелин поспешно достала фотографию с камеры банкомата и положила ее на стол.

- Это она?

- Откуда у Вас эта фотография?

- Это она? - повторила Эвелин. Пуласки кивнул.

- А это? - Эвелин развернула фоторобот.

- Да! Черт возьми, откуда у Вас эти фотографии?

Значит, девушку действительно звали Лиза Гурдиев. В этот момент у Эвелин появилось ощущение, что она уже целую вечность разыскивала эту девушку в платье на бретельках. Эвелин наклонилась и тихо сказала:

- Фотография сделана около трех недель назад в центре Вены, а фоторобот несколько дней назад со слов владелицы бутика в Куксхафене.

Пуласки взял листы.

- Это невозможно.

- Возможно, - возразила Эвелин. - Эта девушка - коварная убийца. Ее видели в тех местах, где умерли Кислингер, Пранге и Хокинсон.

- Не может она быть такой коварной. - Пуласки расслабил узел галстука. - Пойдемте. - Он быстрым шагом направился к двери.

Эвелин последовала за ним.

- А платить кто будет? - крикнула женщина за стойкой.

- Да, да, вот! - Пуласки положил купюру на стол и вытолкал Эвелин на улицу. Не успели они выйти, как он схватил спрей от астмы и вдохнул содержимое. При этом Пуласки так крепко держал бумаги, что у него побелели костяшки пальцев.