Андреас Грубер - Лето возмездия

Возле балконной двери он начал оказывать сопротивление. Но они уже были на улице. Прохладный ветер обдувал ее волосы. Солнце уже начало садиться и ярко освещало лоджию. С невероятным усилием она поставила мужчину на ноги и толкнула его к поручням. Двадцать третий этаж. Он в панике обернулся. Его веки дрожали, на мгновение подогнулись коленки, но он взял себя в руки и снова выпрямился. Он ожесточенно махал руками и хватал ими первое, что попадалось под руку.

Едва не угодил ей метлой по лицу. Этот чертов идиот не хотел мириться со своей судьбой. Она словно фурия бросилась вперед, схватила метлу обеими руками и прижала мужчину ею, так, что он спиной опрокинулся через перила. Он отпустил метлу, одной рукой схватился за перила, другой за птичью клетку, болтавшуюся на крючке под потолком. Волнистый попугайчик закричал и в панике начал бить крыльями. Сквозь решетку посыпались перья.

- Не делайте этого, - крикнул он.

Она изо всех сил сдавливала палкой от метлы его горло. Он потерял равновесие, но она продолжала выталкивать его наружу, пока его ноги не оторвались от пола. В отчаянии он держался за клетку. Дверца открылась, и птица вырвалась на свободу. А потом оторвался крюк на потолке.

Сопротивление мужчины вдруг ослабло, и, словно в замедленной съемке, он опрокинулся через перила.

Раньше она испытывала триумф и облегчение, наблюдая за умирающими мужчинами, чувствуя их последний вздох, видя угасающие глаза и замирание грудной клетки, которая больше никогда не опустится и не поднимется. Но в этот раз было по-другому. Последний взгляд в его глаза не принес удовлетворения. Его лицо столько всего выражало... раскаяние, стыд, беспомощность, мольбу и просьбу о прощении, что в какой-то момент она даже схватила его за рубашку-поло.

Но ткань выскользнула из ее слабых рук и его ноги пронеслись мимо ее головы. Клетка с грохотом ударилась о перила. Все еще держа ее в руке, мужчина упал вниз с балкона.

Она не стала смотреть вниз, а вместо этого, бросив метлу, задом попятилась из лоджии в квартиру. Сколько у нее оставалось времени? Она быстро огляделась. В нише стоял вращающийся стул и стол с компьютером. Она выкатила стул на лоджию и толкнула его ногой, ударив по стеклу балконной двери. Стекло разбилось. Затем она принесла из кладовки пылесос и воткнула его в розетку. Для надежности включила его. Рев пылесоса заглушил крики людей с улицы, которые было слышно даже на двадцать третьем этаже. Пришло время покидать квартиру.

Возле входной двери она остановилась, вытащила окровавленный телефон из кармана и посмотрела на дисплей. Он треснул, а между кнопок прилипли светлые волоски. На мгновение ей стало дурно. Невозможно было оставить сотовый здесь, но и выбрасывать его с балкона тоже было поздно.

Погрузившись в мысли, она снова сунула его в карман и вытерла испачканные кровью пальцы о джинсы. Затем взяла с полки запасной ключ от входной двери. Единственный, кто заметил бы, что он пропал, неподвижно лежал на асфальте.

Выскользнув наружу, она заперла квартиру. В коридоре никого не было. Приглушенное бормотание на лестничной клетке, стук шагов, звук лифта где-то вдалеке.

Она засунула ключ в карман и пробралась через пожарную дверь на лестничную клетку.

Несколько часов спустя она уже находилась на восточном вокзале Вены, и поднималась по эскалатору на перрон, держа в руках дорожную сумку. Была ночь. Все сделано. В этом городе ее больше ничего не держало.

Ей нужно было на одиннадцатый перрон, объяснил продавец билетов в окошке. Ночной поезд уже ждал на платформе. Отправление через десять минут.

Она прошла вперед, к первому вагону, где располагались зарезервированные спальные места. Одно из них на двухъярусной кровати принадлежало ей. Распаковав сумку, она ненадолго заглянет в вагон-ресторан, купит себе сэндвич и напиток, а если никто не заметит, то, может, и украдет их. У нее было достаточно денег, но желание воровать слишком глубоко засело в ней. Это было ее второй натурой. Хлеба и воды будет вполне достаточно. Желудок урчал, но на большее ее сегодня уже не хватит. Смертельно уставшая, она опустится на подушку и погрузится в сон, все тот же сон, как всегда, под успокаивающий стук колес по рельсам.

Громкоговоритель на перроне объявил, что поезд отправится вовремя.

Она смотрела через большие окна на город, простиравшийся под ней как ковер. Серые стены домов, штукатурка и гипс на окнах, темно-красные кровли, ржавые водосточные трубы и черные от сажи дымоходы. Мерцающая неоновая реклама погрузила улицу в смесь тусклых тонов. Мимо проехала электричка. Контактные провода вспыхнули, разбрызгав искры в ночи.