Ирса Сигурдардоттир - Прощение

— Мне очень жаль, но этого я не знаю. — Ни единой нотки сожаления в ее голосе, однако, не прозвучало. — Там, где он теперь, либо невыносимо жарко, либо намного приятнее, чем здесь. Мёрдюр Йоунассон… — она взглянула на приколотые к нагрудному карману часы, — умер один час и пятнадцать минут тому назад. Вы опоздали.

Оглушенный новостью, Хюльдар не нашелся что сказать, но инициативу взял на себя Гвюдлёйгюр:

— Что случилось?

— Сердечный приступ. Мы ничего не смогли сделать.

Оба детектива растерянно молчали. Медсестра же, усмотрев в их молчании критику по адресу больницы, мгновенно выступила в защиту учреждения:

— Такое случается. В результате химиотерапии у него развилась сердечная недостаточность, а после сердечного приступа случилась инфекция, давшая серьезные осложнения. Ко всему прочему у него был рак легких на продвинутой стадии. Вы ошибаетесь, если думаете, что случившееся — следствие недостаточного лечения.

— Ничего такого мы не думаем, — с натянутой вежливостью ответил Хюльдар, проклиная себя в душе. Какое невезение. Черт, черт, черт… Почему они не проверили это имя раньше? — Он был в сознании утром?

— И да, и нет. С тех пор как его доставили сюда, он то терял сознание, то приходил в себя.

— Когда его привезли?

— В прошлую пятницу, вечером.

— И с вечера пятницы он постоянно находился здесь и больницу не покидал?

Медсестра улыбнулась:

— Да. Можете мне поверить. Он даже не мог подняться с постели, чтобы сходить в туалет. Мы говорим об очень больном человеке.

— Вы уверены?

— Да, абсолютно уверена. Отсюда никто не может выйти так, чтобы мы об этом не знали. — Она махнула рукой в сторону больших экранов, которые Хюльдар заметил еще накануне: — Все пациенты подключены к мониторам, и показатели передаются сюда. Стоит только кому-то вынуть трубки и выйти из палаты, как мы сразу это замечаем.

Хюльдар задумался. Как, черт возьми, Мёрдюр Йоунассон или его дочь могли быть связаны со Стеллой или Эйитлем… если такая связь действительно существовала?

— Ауста ухаживала за ним?

— Да. Как и другие медсестры в отделении. Она не несла за него какой-то особой ответственности, если вы это имеете в виду. Хотя, учитывая обстоятельства, возможно, он был у нее на особом счету.

— Какие обстоятельства?

— Она спасла ему жизнь в пятницу вечером. — Женщина удивленно посмотрела на детектива. — Я же рассказывала вам вчера, неужели не помните?

— Не помню. — Он смутно помнил, как медсестра расхваливала Аусту, но подробности забылись. — А что случилось?

— Ауста реанимировала его. На автомобильной стоянке. Делала искусственное дыхание и массаж сердца, не давала умереть. Потом кто-то услышал ее крики и вызвал помощь. Как часто бывает, он почувствовал себя плохо и доехал до больницы. Каким-то чудом не потерял сознания за рулем. Ну, и повезло, что на парковке его увидела Ауста. Пройди она там чуть раньше или чуть позже, бедняга умер бы в одиночестве. Совершенно обычное дело. Люди, особенно мужчины, часто ведут себя неразумно при первых признаках сердечного приступа. Не любят звонить в «Скорую»: а вдруг это будет ложный вызов?… Как будто кому-то есть до этого какое-то дело.

— Они знали друг друга?

— Нет, не знали. Почему вы спрашиваете?

— Просто так. Но они ведь разговаривали? После того как его доставили сюда?

— Разговаривали, но не больше, чем другие. Как я уже говорила, он по большей части был без сознания, и Ауста здесь не единственная медсестра. Я бы даже сказала, что с ним она общалась меньше, чем остальные.

— Вот как? Почему же?

— Он постоянно благодарил за спасение, и ей это надоело. Когда приходил в себя, всегда спрашивал о ней. Он как будто забывал, что уже благодарил ее. Это немножко раздражало, потому что, как я уже говорила, мы все здесь очень заняты и нам просто некогда останавливаться и болтать с больными, особенно если они бесконечно твердят одно и то же. — Женщина снова посмотрела на часы. — То же относится и к полиции. Если есть еще вопросы, обращайтесь к Аусте и разговаривайте с ней за стенами больницы.

Хюльдар и Гвюдлёйгюр посторонились, пропуская кровать-каталку с пациентом, серый цвет лица которого давал основание предполагать, что жить ему осталось недолго. Не зная, как вести себя в такой ситуации, детективы молча проводили удаляющуюся по коридору группу.

— Так мы закончили? — нетерпеливо спросила медсестра. — Я могу вернуться к своим обязанностям?

— Последний вопрос. Дочь к нему приходила? Или кто-то другой?