Ирса Сигурдардоттир - Прощение

Эртла закрыла глаза и, похоже, досчитав мысленно до десяти, снова открыла их. Отодвинула скрипнувший ножками стул и поднялась, однако выплеснуть скопившуюся ярость не успела, потому что в кармане зазвенел телефон и ей пришлось выйти.

Разговор длился недолго. Вернулась она с хмурым лицом и объявила, что установлена личность человека, которому принадлежали волосы в руке Стеллы. К сожалению, поступившая информация нисколько не улучшила ситуацию. Скорее, лишь осложнила.

Фотокопия рукописного письма, запись номер 3 — размещена на blog.is блогером по имени Vála.

Жить стало легче не только потому, что после перехода в среднюю школу у меня появилась подруга.

Еще раньше мама с папой купили новый телевизор и отдали мне наш старый. Вдобавок я обзавелась DVD-плеером и благодаря этому больше не проводила выходные в депрессивных переживаниях.

Очень быстро я увлеклась определенного рода фильмами. Их объединяло то, что действие разворачивалось в космосе и герои никогда не ступали на эту жуткую планету. Прежде всего я полюбила «Звездные войны» — за то, что, хотя мужчины, женщины и роботы постоянно воевали друг с другом, никто и никогда не сталкивался со своими врагами в одиночку. У каждого были союзники, и сражались они по-настоящему, настоящим оружием, а не оскорблениями и насмешками.

Если ты не испытывал ничего подобного, то можешь и не понять, что физическая боль — пустяк. Ее даже можно использовать, чтобы ненадолго заглушить агонию в своем сердце. Один тонкий, как бритва, порез может дать несколько минут свободы от душевных страданий. Шрам — небольшая плата.

А вот летние каникулы больше не приносили никакой радости. Раньше я делала что хотела, но теперь мама с папой решили, что мне нужно поработать в городском совете. В результате я оказалась рядом с теми же ребятами, которые издевались надо мной в старой школе. Ничего не изменилось. Я снова была одна против толпы: все, что я говорила, делала, носила, оценивалось одним словом — «отстой». Глупо, тупо, уродливо. К тому времени я уже начала думать, что они, должно быть, правы, и смирилась, сдалась, опустила голову.

Ударили? Подставь другую щеку.

Так было до последнего школьного года, когда у меня появилась подруга, — и всё изменилось. Я больше не была одна. Она, казалось, не думала, что со мной что-то не так, и хотя комментировала мою одежду и прическу, делала это по-доброму. К тому времени я уже научилась разбираться в людях. Она будто не замечала, что я больше помалкиваю, позволяя говорить ей. Я просто слушала и смотрела, получая удовольствие от того, что провожу время с кем-то, кто не считает меня пустым местом, для кого я существую. Пусть даже как слушательница. Как поклонница. В тех редких случаях, когда я говорила что-то, она была внимательна и доброжелательна, хотя я видела, что некоторые вещи из сказанных мной казались ей странными. Оно и неудивительно: у меня не было привычки говорить со сверстниками на равных.

Оглядываясь назад, я не жалею о тех месяцах, которые мы провели вместе. Они того стоили, хотя потом боль вернулась — еще сильнее, чем раньше. Потому что теперь мне было с чем сравнивать. Но в моем случае ничто хорошее не длится вечно, потому что я глупая, уродливая, ни на что не годная. Давно следовало понять это.

Будь я умнее, то догадалась бы, что происходит, когда она подошла поговорить со мной во время перемены. Она сделала это только потому, что никто больше не хотел с ней разговаривать. Но мне было все равно. Наконец-то кто-то захотел со мной общаться. Только это имело значение. Те, кто ненавидел меня, сначала удивились и растерялись; они ничего не говорили, только перешептывались друг с дружкой, как будто не знали, что случилось. Как будто поняли, что потеряли надо мной власть. Их оскорбления начали отскакивать от меня, как горох от стенки, они больше не причиняли боли, да и другие устраиваемые ими гадости уже не трогали настолько сильно. Они превратились в подобие роя мух — раздражает, но не настолько, чтобы загнать тебя в дом. Им не понравилась эта перемена, но я была на седьмом небе от счастья и не замечала приближающуюся бурю.

Если Адаму не позволили долго оставаться в раю, так почему такая жалкая неудачница, как я, решила, что у меня есть на это право?

— Да ладно! Она должна быть в «Фейсбуке». «Погугли» как следует, и что-нибудь обязательно всплывет. — Эртла стояла за спиной у Хюльдара, сжимая пальцами спинку стула, и ему оставалось только надеяться, что мебель выдержит.