Луанн Райс - Ящик Пандоры

— Какая скукота! — со смехом сказала Слоан. — Форд, ты сегодня собираешься плавать в нашем бассейне? Я знаю, тебе это нравится, и у нас все готово для субботней вечеринки.

— Не сегодня, миссис Хоук, — ответил он. — Думаю, мои дни плавания в вашем бассейне скоро закончатся.

— Ну, мы вовсе не против, что ты им пользуешься, — сказала она. — Нам с Эдвардом надо начать больше плавать.

— Он, вероятно, слишком занят для этого, — произнес Форд. Я наблюдала, как он нервно идет от открытой двери к столу, на который я поставила вино. Мы со Слоан пили из бокалов, которые я принесла из дома, но Форд схватил пустую стеклянную банку, в которой я замачивала свои кисти, наполнил ее розовым вином и в один глоток выпил половину.

— Ты прав насчет Эдварда, — сказала Слоан. — Он слишком много работает, как и твой отец. Адвокаты, ты же понимаешь? Все эти оплачиваемые часы.

— Я говорил не про работу, — ответил Форд. — Я имел в виду Салли.

— Салли? — спросила Слоан. — Ты говоришь о Салли Бенсон?

— Ага, о ней.

— Ну, мы закончили с ремонтом, — сказала Слоан. — Она нам очень помогла, вне всяких сомнений, особенно с декором яхты, но теперь все закончилось.

— Нет, ничего не закончилось, — возразил Форд. Он выглядел бледным. Он откинул свои темные волосы назад, и я заметила темные круги у него под глазами. Форд допил остатки вина. Через северное окно я увидела, как Александр спускается с холма.

— Что не закончилось? — улыбаясь, спросила Слоан Форда.

— Ваш муж и Салли, — ответил он.

Александр вошел в студию и подошел к брату.

— Не надо, — сказал он, глядя на Форда.

— Она должна знать, — возразил Форд.

Братья уставились друг на друга. Александр схватил своего близнеца за плечи — в том, как он удерживал Форда на расстоянии вытянутой руки, была нежность и настойчивость — и быстро встряхнул его.

— Знать что? — поинтересовалась Слоан, подходя к парням.

— Форд любит Салли, — сказал Александр, глядя на Форда с невероятной тревогой. — Вот почему он это делает. Рассказывает вам. Он не виноват, ему просто очень больно. Пожалуйста, не злитесь на него.

— Злиться на него… на Форда? За что? — поинтересовалась Слоан.

— За то, что я собираюсь вам рассказать, — ответил Форд. — Вы должны знать об Эдварде.

— Господи, — произнес Александр, удерживая брата за плечо. — Форд, да ладно тебе, перестань…

— Эдвард? О чем ты говоришь? — спросила Слоан.

— Ваш муж спит с Салли, — ответил Форд, вырываясь из хватки своего брата. — Они встречаются на вашей яхте. На борту «Безмятежного». Раньше они встречались в вашем доме, пока она занималась его декорированием, когда вы были на йоге или здесь с Клэр.

— Форд! — воскликнула я, шокированная его идиотской пьяной выходкой.

— Я разговариваю со Слоан, а не с тобой.

— Я тебе не верю, — сказала Слоан.

— Верите, — возразил Форд. — Когда любишь кого-то, то видишь его насквозь, хочется тебе это признавать или нет. Именно так я узнал о Салли. Я чувствовал, что она хочет его, это исходило от нее. Вы ведь чувствуете это от Эдварда? Что он был с кем-то другим? Что он хочет ее?

Я посмотрела на Слоан, увидела вспышку отчаяния в ее глазах и поняла, что слова Форда дошли до нее. Слоан отвернулась так быстро, что перевернула свой мольберт и краски. Холст полетел в сторону. Форд попытался его поймать, но он пролетел мимо, проскользнув по полу. Форд подошел к Слоан, протянул руку, чтобы коснуться ее. Она отвернулась к стене, ее трясло.

Я взяла Форда за руку, чтобы оттащить его от Слоан. Но он с яростью отдернул ее. Он ткнул меня в грудь двумя пальцами, посмотрел на меня с такой яростью, которую я видела раньше только в глазах его отца. Мне стало страшно.

— Я пытаюсь помочь, — заорал Форд на меня. Его тон был таким же, как у Гриффина. Тело Форда напряглось, как будто он хотел ударить меня. Я сделала шаг назад и заставила себя сохранять спокойствие.

— Уходи, Форд, — потребовала я. — Сейчас же.

Александр поймал мой взгляд и кивнул.

— Она права, Форд, — произнес он тоном миротворца. — Пойдем.

— Ты все время осуждаешь меня, Клэр, — сказал Форд. — Так же, как осуждаешь отца. Я знаю обо всей той лжи, которую ты говоришь себе о нем, о той другой сучке.

— Какой сучке? — спросила я.

— Из приливного водоема, — ответил он. — Ты хочешь разрушить его шансы на выборах?

— Форд, заткнись, — потребовал Александр.

Он говорил об Эллен, у меня мурашки побежали по коже. Я видела, как он бросил взгляд на мой рабочий стол, где я хранила свои пометки о каждом панно. Неужели он их просмотрел, прочитал, что я написала? Они были зашифрованы, строчки стихотворений, чтобы описать мои чувства и значения каждой работы. Возможно ли, что он расшифровал мои слова о «Костяшке» и связал их со смертью Эллен?