Ю Несбё - «Крысиный остров» и другие истории

Из-за стопок документов, из кожаного кресла с высокой спинкой на меня поверх очков смотрела государственный обвинитель Матесон. Среди ее коллег попадались и более знаменитые, но тем выше ее ценили в кругу специалистов. Если она чем-то и славилась, то своей цельностью, выносливостью в охоте за власть имущими и отказом от публичности. Один журналист как-то написал, что во время интервью и пресс-конференций государственный обвинитель Матесон обходится четырьмя ответами: «да», «нет», чуть подлиннее — «это нам неизвестно» — и самым длинным «этого мы прокомментировать не можем».

— Вы юрист, мистер Адамс, — проговорила она, выслушав меня, — если у вас есть доказательства, что этот человек убил вашу дочь, почему вы пришли сюда, а не в полицию?

— Потому что полиции я больше не доверяю.

— Да, времена сейчас удивительные, это верно, однако органам государственного обвинения вы доверяете?

— Обращаясь напрямую к государственному обвинителю, я, по крайней мере, сокращаю путь к судебному разбирательству.

— Вы боитесь коррупции, верно?

— Отец этого парня — Колин Лоув.

— Тот самый Колин Лоув?

— Да.

Она дотронулась пальцем до верхней губы и что-то записала на листке бумаги.

— Вам известно, где сейчас этот молодой человек?

— Да.

— И где же?

— Если бы я ответил, что его поместили в предварительное заключение в частную тюрьму, вы возбудили бы против меня дело, и тогда дело против этого парня пострадало бы. Как считаете?

— Лишение свободы, разумеется, серьезное преступление, и если признательные показания получены в таких условиях, суд вообще может их отклонить.

— Плод отравленного дерева.

— Да, вы, конечно же, знакомы с этими принципами. Но если все так, как вы рассказываете, если существуют свидетели, готовые подтвердить, что он действительно признался и что признание получено не при помощи насильственных методов, то наше дело будет выглядеть внушительнее.

Я заметил, что вместо «ваше дело» она сказала «наше». Может, это из-за того, что я упомянул имя Колина Лоува?

— Необходимо, чтобы ваши слова подтвердил кто-нибудь из членов банды, обвинивший Брэда в убийстве, — сказала она.

— Это непросто, но из нас несколько человек слышали, как они обвиняют Брэда.

— Такие показания переданы через посредника, и вам как юристу прекрасно известно, что в уголовном деле этого недостаточно. Для того чтобы выдвинуть обвинение, мне нужна уверенность, что присяжные сочтут обвиняемого виновным, — иначе говоря, никаких сомнений быть не должно.

Я кивнул:

— Я найду того, кто подтвердит, что это Брэд.

— Хорошо, — Адель Матесон хлопнула в ладоши, — тогда я запускаю процесс и мы с вами держим друг друга в курсе. Это дело — хороший повод показать всем, что правовое государство еще не полностью рухнуло.

— Я тоже на это надеюсь. — Я посмотрел на единственную картину в кабинете.

Маленькая, она висела чуть кривовато, однако рамка и стекло были целыми. Юстиция. Слепая и справедливая. И никакой дырки во лбу.

Покинув государственного обвинителя, я пошел напрямую в полицейский участок в Даунтауне, где отыскал старшего инспектора Гарделл. Она проводила меня до парковки возле торгового центра, и там я рассказал, что смогу отдать Брэда Лоува под суд, если заручусь показаниями кого-то из тех, кто назвал его виновным.

— Вы поймали этого подонка, но хотите отдать его под суд и выпустить на свободу? — спросила она таким же тоном, каким, наверное, атеист интересуется у христианина, правда ли тот верит, что по воде можно ходить.

— Мне надо найти кого-нибудь из их шайки, поможете мне?

Она покачала головой. Я решил было, что это отказ, однако она проговорила:

— Я буду прислушиваться и присматриваться, но и вы… — продолжение этой фразы я знал, — дышать не забывайте.

Я поблагодарил ее и ушел с таким чувством, будто она смотрит мне вслед и по-прежнему качает головой.

Превратить виллу в неприступную крепость взялся Чанг, инженер-строитель.

Стену вокруг дома сделали повыше, двое ворот укрепили, а все предметы между стеной и домом, за которыми можно укрыться, устранили. Окна забили пуленепробиваемыми ставнями с проделанными в них бойницами, стены, двери и крышу усилили, и теперь им даже гранаты были нипочем. По всему участку заложили мины и поставили ружья-растяжки с датчиками движения. Помимо этого, повсюду установили камеры, которые транслировали происходящее на экраны в командном пункте. Командный пункт мы оборудовали в подвале — оттуда мы могли удаленно управлять пулеметами и гранатометами на втором этаже. У нас имелись два дрона с камерами, и они тоже управлялись дистанционно, из командного пункта, или, как называл это помещение Даунинг, штаба.