Франко Маннара - Меня зовут Бёрди [litres]

– Хочешь, чтобы я отвел тебя к легавым? Если не расколешься, я так и сделаю.

– Одно могу тебе сказать – вы все скоро подохнете, все такие, как ты. Грядет час Страшного суда, ублюдок!

С паркинга для грузовиков вышла женщина и окликает их издали. Паоло оборачивается, чтобы ответить, и слегка ослабляет хватку; толкач, воспользовавшись этим, вырывается. Но вместо того чтобы бежать, отползает в угол, за мусорные баки. Женщина не решается подойти, куда-то звонит. Паоло вскакивает, чтобы не дать толкачу уйти, и стоит у входа в закут, поджидая новых свидетелей: легавые вот-вот будут здесь. Блондинчик лихорадочно шарит за воротом своей куртки, достает несколько голубых таблеток и глотает все сразу, не меньше десятка. Паоло, метнувшись, пытается открыть ему рот, заставить выплюнуть таблетки, но тот только крепче стискивает зубы, пристально глядя на него, и в его глазах больше нет страха. Короткие судороги сотрясают его тело, с невесть откуда взявшейся силой он сбивает Паоло с ног, вскакивает и с воплем бежит к выходу из тоннеля. Женщина осеклась на полуслове и застыла, прижимая телефон к уху. Паоло теряется, он видел, сколько таблеток проглотил парень, и знает, что это кончится плохо – и быстро. Пробежав полпути, толкач вдруг останавливается как вкопанный посреди проезжей части и начинает раскачиваться, подергиваться сломанной куклой, будто в стельку пьян. На него мчатся машины. Внезапный уклон шоссе скрывает его, и они едва успевают вильнуть в последнюю секунду. Паоло пускается бежать, может быть, удастся вытащить его на тротуар. Но не успевает он преодолеть и десяти метров, как тяжелый грузовик на полном ходу сбивает парня. Где-то справа истошно кричит женщина. Машины визжат тормозами, водители выходят с телефонами в руках, чтобы вызвать «скорую» или запечатлеть сцену для потомков.

– Чертовы вампиры.

Паоло возвращается на набережные.

Выйдя к реке, он остается на правом берегу и направляется к мосту, надо забрать Монику. Он закуривает и садится на парапет поодаль, понаблюдать за развитием ситуации. Набережная на другом берегу перекрыта, мигалок полицейских машин и «скорых» такое множество, что все это смахивает на ночной клуб. Людей группками сажают в фургоны, а перед машинами с красным крестом пританцовывает дефиле носилок. Каждые две-три минуты подкатывает или отъезжает новая машина, на предельной скорости, завывая сиренами. Ему думается, что так, наверно, выглядит сцена теракта. Хаос, крики, трупы, мигалки, ужас, хаос, спасатели, врачи, сирены, полиция, армия, хаос.

Только на рассвете он забирает свой мотоцикл, люк теперь охраняет лишь горстка полицейских. Свистопляска продолжалась всю ночь, в час на бал пожаловала пресса и уехала под утро с последними «скорыми». Судя по числу носилок, которые он видел весь вечер, из-за паники, тесноты проходов и голубых таблеток количество смертей, надо думать, зашкалило. Паоло вздрагивает, представив себе обезумевшую толпу, запертую в подземелье, как свора бешеных собак, этот жуткий момент, когда забываешь все человеческое в себе, лишь бы спасти свою шкуру, даже за счет других, в том числе и близких; этому всегда находятся оправдания задним числом.

Он отпирает замок мотоцикла, вставляет гвоздь в фару, заводит мотор и едет на север. Ему надо поспать, подумать обо всем и поспать.

Когда Паоло открывает глаза, уже далеко за полдень. Он включает телефон – Виноваль звонил несколько раз и хочет знать, был ли он на месте вчерашних событий, жив ли, здоров ли. Еще одно сообщение пришло всего минут пятнадцать назад. «Паоло Дзафферана, говорит инспектор Ибанез. Позвоните мне как можно скорее по этому номеру, у меня к вам много вопросов. Не заставляйте меня присылать за вами людей, жду вас у себя в кабинете завтра, в понедельник утром».

Сидя на краю кровати, Паоло смотрит на телефон, не видя его. Это дело, точно зубастая челюсть, вонзило в него клыки и медленно их сжимает. Как он и боялся, инспектор узнал его с набережной. Он посылает ответное сообщение.

«ОК».

Через несколько секунд телефон вибрирует.

«Хорошо. До завтра».

У него есть полдня, чтобы разобраться, на каком он свете. Если полицейские еще не ломятся в его дверь, значит, априори не считают его замешанным в торговле дурью, а это хороший знак. Надо все обдумать досконально, восстановить в памяти эту историю и все, что с ней связано, пункт за пунктом, с самого начала, с первой слежки. Берди, сквот, концерт, таблетки, маленькая брюнетка, скинхеды, Туртурро, мост… Выстроить все это в логическую цепочку и решить, что он готов сказать, а о чем умолчит. Он наливает себе выпить, глядя в окно на улицу.