Франко Маннара - Меня зовут Бёрди [litres]

– А что скажем про Туртурро? Надо всем петь одну песню!

– Кто-нибудь знает его настоящее имя?

– Нет.

– Я тоже…

– Кажется, его зовут Жак.

– Жак, а дальше?

– Понятия не имею.

– Будут спрашивать – скажем, что знаем, и хорош, если парень влип, пусть сам и объясняется.

– Мне это не нравится.

– Мы тут вообще ни при чем, и не надо гнать им лажу. Это лучший способ вляпаться в дерьмо, – заключает Паоло, вставая.

Он берет свой шлем и выходит, остальные следом. Не имеющий прав Ким садится за Шалой, Мики, убежденный пешеход, за Паоло, Тони заводит свой BMW R69S, и вся компания катит к острову Сите.

Оставив мотоциклы на набережной, они вместе входят в здание; никто больше не говорит ни слова. К ним спускается инспектор Ибанез и ведет их на третий этаж. Ли Вей, кузина малышки Хуа, уже рассказала ему про их вечер, репетицию рок-группы, выпивку, верзилу, продававшего таблетки, и все остальное. Она никак не может прийти в себя и, наверное, никогда не оправится: инспектор знает, что чувство вины будет преследовать ее еще очень долго. Ибанез даже не настаивал, он видел, что девушка неспособна что-либо от него скрыть.

Найти «Play» было легче легкого. Как большинство музыкантов, они открыли общедоступные страницы группы во всех социальных сетях. На многих из них есть имена и фамилии участников, и через час он уже знал их телефоны.

Он усадил каждого в пустом кабинете и оставил на часок одних, для пущего напряжения. Ожидание в кабинетах на набережной Орфевр зачастую позволяет выиграть драгоценное время, от него также неплохо развязываются языки и слабеют нервы, «как пить дать, престиж заведения».

Как всегда, по четвергам, Эш возглавляет совет, собирающийся в большом зале. Полтора десятка участников вполне характеризуют разношерстность населения Фермы, число пансионеров которой регулярно росло в течение последних десяти лет.

Игорь, сидящий напротив Эша, – чистый продукт движения скинхедов. Сын военного из Пикардии, он маялся от скуки и любил пускать в ход кулаки, а весной 1991-го, на свой пятнадцатый день рождения, вытатуировал на шее 88, что означает два H – Heil Hitler , так как H – восьмая буква алфавита. Через несколько лет он связался с членами JNR [36] JNR (Jeunesses nationalistess revolutionnaires) – крайне правая молодежная группировка во Франции, состоящая в основном из скинхедов и печально известная своей жестокостью. , познакомившись с ними на демонстрации в праздник Жанны д’Арк [37]. Затем последовали долгие месяцы скитаний и насилия, и вот, получив год тюремного срока за агрессию расистского характера, Игорь стал рьяным католиком. Выйдя из тюрьмы, он оборвал все связи с группировкой и примкнул к другим крайне правым движениям, сначала Bloc Identitaire, потом Jeunesses nationalistes. Активное участие в них его, однако, не удовлетворило до конца, поскольку ни одна из этих группировок не поднимает на щит религию. На демонстрации «Manif pour tous» его подцепила девушка с Фермы, и он перебрался сюда несколько месяцев спустя.

Справа от него сидит Валери, сорокалетняя блондинка и экс-звезда парижских ночей, долго носившая прозвище Анн Усзеенфлер. Она пробовала себя в диджеинге и еще девчонкой якшалась с деятелями «Вех». После незадавшейся актерской карьеры она недолго пробавлялась съемками в порно, а потом много лет предавалась любви к героину и кололась без удержу в туалете ночного клуба «Queen» и на чистенькой вилле родителей в западном пригороде. По совету одной подруги она приехала на Ферму в надежде соскочить с иглы. Да так и осталась, став со временем одним из ее опорных столпов и прикипев душой и телом.

На другом конце стола мужчина далеко за пятьдесят грызет ногти. В 1977 году Жан-Ив вступил одновременно в движение католической молодежи «Civitas» и в Национальный фронт [38], отдавшись таким образом двум своим страстям: традиционному католицизму и борьбе за белую и вычищенную Францию. Параллельно он стал писать в крайне правую газету «Национальный путь», с которой сотрудничал много лет и прославился своими пламенными статьями против ислама. Двухтысячные годы ознаменовали конец всех его надежд. Национальный фронт присмирел и остепенился, «Брак для всех» собрал большинство голосов, газеты типа «Минют» и «Аксьон франсез 2000» изрядно поубавили в его глазах остроты и радикальности, а «Национальный путь» закрылся в силу отсутствия интереса и нехватки подписчиков. Все вернулись в русло. На одном обеде он встретил Эша.

Не в пример большинству своих собратьев-студентов, воодушевленных подъемом коммунизма, Эш еще в 1965 году решил бороться за христианские и западные ценности. Некоторое время он был активистом FEN, Федерации студентов-националистов, наследницы крайне правого коллаборационистского течения, затем вступил в партию «Запад», неприкрыто расистскую и антикоммунистическую. Эта молодежь нравилась ему, ибо была, как он, динамична, радикальна и предана душой и телом своим идеям. Группировка лопнула в бурном мае 1968-го после нескольких чересчур экстремальных акций, стоивших Эшу первого ареста. И тогда он решил пойти своим путем, подальше от компромиссов и вялых политических амбиций своих бывших товарищей по борьбе.