Ким Слэйтер - Запертая в своем теле

– Какой приятный сюрприз… Прошу вас, входите, миссис Уотсон.

– Вообще-то мисс. – Учительница шагнула в крошечную прихожую и поставила сумку на пол. – Я поняла, что меня не будет в школе в тот день, когда вы записались на ознакомительное посещение, и решила заглянуть к вам сама, чтобы оставить небольшое задание для будущей подопечной.

Ее взгляд скользнул по моей футболке и легинсам с вытянутыми коленками.

– Надеюсь, вы не возражаете, что я вот так, без предупреждения…

– Конечно, нет, – ответила я, протянув руку. – Меня зовут Тони. Я мама Эви.

У Харриет Уотсон был приметный шрам: не очень длинный, сантиметра четыре, но глубокий, делящий пополам бледный, как тесто, лоб. Кудряшки над ним были невероятно гладкими, будто каждую из них обработали специальным воском.

– Тут у меня в основном прописи и материалы для чтения. – Харриет взяла меня за руку, ее пальцы, вялые и влажные, на мгновение прижались к моей ладони. – Если она одолеет хотя бы часть, это подготовит ее к началу четверти.

Тут из гостиной вылетела Эви и со всего размаху врезалась мне в бок.

– Осторожнее, – сказала я дочке, обхватывая ее одной рукой. Мне вдруг стало стыдно, что она еще в пижаме. – Это Эви.

– Здравствуй, Эви, – сказала Харриет.

– Здрасте.

– Мисс Уотсон – твоя новая учительница. Она принесла тебе прописи, чтобы ты позанималась перед школой.

– И кое-что почитать, – добавила Харриет.

Дочь уставилась на пузатый пакет у моих ног.

– Что надо сказать?

– Спасибо.

Мне стало неловко от того, что телевизор в гостиной орет во всю мочь. Вдруг Харриет решит, что я из тех матерей, которые позволяют своим детям день-деньской глядеть в ящик? И не особенно ошибется, кстати, – после переезда дел по горло, но как только все утрясется, с телевизором тоже станет иначе.

Было неприлично и дальше держать Харриет в убогой, продуваемой сквозняками прихожей. Спина вспотела от напряжения, и я оттянула ткань футболки, с облегчением почувствовав прохладный воздух.

– Проходите, пожалуйста, в гостиную.

Это прозвучало так царственно будто мы обитали в дорогущих апартаментах или пентхаузе на берегу Трента [6].

– Извините, я еще не успела разобрать вещи после переезда.

Гостья проследовала за нами. Оказавшись в гостиной, я быстро схватила пульт и перевела телевизор на беззвучный режим.

– Наконец-то тишина, а то даже мыслей своих не слышу.

Секунду-другую я оглядывала комнату, пытаясь увидеть ее глазами Харриет.

Ковер почти полностью скрылся под огромным замком из «Лего», который Эви сооружала все утро. Рядом с постройкой высились груды разноцветных блоков.

Перед телевизором пылилась разобранная игровая приставка, которую мама откопала на какой-то гаражной распродаже специально ко дню рождения внучки. Многочисленные проводки змеились и изгибались среди пустых стаканов и тарелок с крошками от тостов. Пахло печеньем и теплом человеческих тел.

– Эви, помоги прибрать здесь немного.

Это прозвучало как мольба.

Мелкая дрожь, возникшая, когда Харриет Уотсон позвонила в дверь, превратилась в полновесные и регулярные удары молота. Пот буквально заливал подмышки.

– Прошу прощения за беспорядок. – Глупо хихикнув, я раскинула руки, словно указывая на всю комнату разом. – Мы только что переехали.

Мисс Уотсон деловито кашлянула и зыркнула на Эви сквозь некрасивые круглые очки.

– А ты, юная леди, отчего не поможешь маме? Или ты умеешь только создавать беспорядок?

В горло точно воткнулась зубочистка, заставив тяжело сглотнуть. Наверное, надо было радоваться, что гостья на моей стороне, однако какое она имеет право ругать свою будущую ученицу в ее собственном доме?

– Ничего страшного, пусть лучше играет, – сухо ответила я.

Учительница молча поджала губы. Стало ясно, что ситуацию следовало спасать, а значит, пришло время прибегнуть к проверенному способу восстановления мировой гармонии.

– Мисс Уотсон, не хотите ли чашку чаю? – Выражение ее лица оставалось каменным. Переходить на обращение по имени она явно не спешила. – Если вы не торопитесь, мы могли бы поговорить на кухне.

Сухо кивнув, Харриет проследовала на кухню.

– Садитесь, пожалуйста. – Я бросилась заваривать чай, пеняя себе за то, что так и не собралась в магазин за покупками: в доме не осталось ни единой завалящей печенюшки, а в наши кружки ушли последние капли молока.

Однако, поставив чай на стол, я почувствовала, что напряжение постепенно уменьшается. Мы немного поболтали о погоде, но радоваться было рано: только я облегченно выдохнула, как сообразила, что мисс Уотсон сидит лицом к тем самым счетам, которые я просматривала до ее прихода.