Карен Макманус: Кузены [litres]

Шлепая мокрыми ступнями по плитке, я отправляюсь в пустую раздевалку и достаю спортивную сумку из шкафчика 74. Кидаю в нее шапочку с очками и натягиваю футболку и шорты прямо поверх купальника. Сую ноги во вьетнамки и набираю: «Неважно себя чувствую. Встретишь у дверей?»

Когда я вновь выхожу к бассейну, эстафета уже идет полным ходом. Все из команды, кто не участвует, вопят у бортика, меня никто не замечает. Внутри у меня все сжимается, глаза начинает щипать, но потом я вижу на обычном месте, возле вышки, тренера Мэтсон. Наклонившись вперед, блондинистый хвост на плече, она кричит: «Держать ритм!» Меня вдруг охватывает внезапное и почти непреодолимое желание броситься вперед и столкнуть ее прямо в бассейн. На секунду я позволяю себе помечтать, каково это будет, как субботняя толпа, заполнившая спортивный центр, вдруг онемеет от изумления. Все станут тянуть шеи, не веря своим глазам: «Это что, Обри Стори?! Какая муха ее укусила?! Вот уж от кого меньше всего можно было ожидать!»

И они правы. У меня кишка тонка. Поэтому я просто иду дальше.

У выхода маячит знакомая долговязая фигура – мой парень Томас. На нем подаренная мной футболка с символикой баскетбольной команды Портленда, темные волосы, как всегда к лету, коротко острижены. Я подхожу ближе, и напряжение внутри постепенно отпускает. Мы вместе с восьмого класса – в прошлом месяце как раз было четыре года, – и когда я прижимаюсь к груди Томаса, то словно погружаюсь в привычный уют теплой ванны.

Кажется, про ванну – это даже слишком буквально.

– Ты вся мокрая, – говорит Томас, высвобождаясь, и недоверчиво оглядывает меня с головы до ног. – Говоришь, неважно себя чувствуешь?

За все время нашего знакомства я, может быть, только разок простужалась. Ко мне никакая зараза не пристает, просто на удивление. «Ты не в Стори, – всегда со вздохом говаривал отец. – Нас малейший намек на вирус способен надолго уложить в постель». В этом звучала чуть ли не похвальба. Как будто их семья – какие-то редкие и хрупкие тепличные растения, а мы с мамой – сорная трава, которой все нипочем.

От мысли об отце внутри снова все будто узлом стягивает.

– Просто легкое недомогание, – говорю я.

– Ты, наверное, от мамы заразилась.

Так я объяснила ему вчера свою просьбу подвезти меня – мол, мама приболела. Утром, по дороге в спортивный центр, тоже не стала ничего рассказывать. Просто не могла подобрать слов. Однако сейчас, подходя к машине, я чувствую, что мне просто необходимо поделиться, и с облегчением ловлю на себе озабоченный взгляд Томаса. Сейчас он спросит: «Что-то случилось?», и я все ему выложу.

– Тебя ведь не стошнит? – говорит он. – Я только пропылесосил салон…

Обманутая в своих ожиданиях, я дергаю дверцу.

– Нет. Просто голова болит. Немного полежу, и все пройдет.

Он кивает, не замечая моего разочарования:

– Тогда я отвезу тебя домой.

Кхм. Домой… Второе место после спортивного центра, где мне меньше всего хочется быть. Однако придется выдержать еще несколько недель до отъезда на Чаячий остров. Надо же, как это странное и нежданное приглашение стало вдруг желанным избавлением…

Томас заводит двигатель, и я достаю телефон, чтобы проверить сообщения от двоюродных брата и сестры в нашем групповом чате. Написала только Милли – запостила свой график поездки и спросила: «Может, попробуем все попасть на один паром?»

Я, как получила письмо от бабушки – папа тут же решил, что я соглашусь безо всяких вопросов, – сразу нашла их обоих в интернете. Милли отыскать в соцсетях труда не составило. Я отправила ей приглашение дружить в «Инстаграме», и она тут же его приняла. У нее куча фото с подругами, все – просто загляденье, но она из них самая красивая. В ней чувствуется японская кровь, и она куда больше моего похожа на настоящую Стори – хрупкая брюнетка с большими выразительными глазами и потрясающими точеными скулами. Я, наоборот, пошла в маму – светлые волосы, веснушки, крепкое телосложение. От изящной бабушки мне досталось только родимое пятно винного цвета на правом предплечье – у нее практически такое же на левой кисти.

Как выглядит Джона, я не знаю. Мне удалось отыскать его только на «Фейсбуке» – там у него на аватарке изображение ДНК и всего семь друзей. Я в их число не вхожу, поскольку мое приглашение он так и не принял. В чате он в основном только ноет и жалуется, злясь из-за поездки на Чаячий остров куда больше нашего. Пока Томас выруливает с парковки, я отвлекаюсь, листая вчерашнее обсуждение.