Анна Орехова - Стамбул. Подслушанное убии?ство

— Спасибо. — На большее голоса не хватило, Ника дотянулась до руки Юриса, сжала его запястье.

Появись он минутой позже… На глаза навернулись слезы.

— Я… не за что. Ты меня тоже спасать.

Ника улыбнулась, распухшие губы тут же напомнили о себе. Черт, есть на теле хоть одна клеточка, которая не пострадала?

— А вот и твой Кирилл. — Юрис встал, отодвигая стул подальше.

В палату и в самом деле вошел Кирилл. Приблизился к кровати, пару секунд молча смотрел на нее, а потом наклонился и прижал к себе.

— Больше так не делай.

Ника обнимала его, наплевав на боль в груди, шее, руках, слезы потекли из глаз. Плакать тоже было больно.

В палату вошел папа.

— Ронюшка! Проснулась!

Кирилл отстранился, уступая место. В папиных объятиях Ника расплакалась ещё сильнее. Горло горело, грудь сдавливало, но слезы через боль физическую облегчали душевную боль. Она жива. Всё позади. Всё закончилось.

— Готова принимать гостей? — Папины глаза тоже были на мокром месте.

— Гостей? — прохрипела Ника. Каких ещё гостей?!

— Тихо, Ронюшка, не разговаривай. Мы им объяснили, что можно только на минутку и чтобы не задавали тебе вопросы. Кирюш, позови ребят.

Кирилл посмотрел на Нику.

— Если не хочешь, скажи. Никто не обидится.

Ника улыбнулась, показывая, что не против. Кто там? Манчини и Света? Она была им рада.

Кирилл на минуту вышел, а когда вернулся его и в самом деле сопровождали Манчини и Света. А ещё Дэвид, Таллия, Валери и Камилла. Ничего себе, какая толпа! Как их медсестры пустили?

— Мы на минуточку! — Света поставила на тумбочку корзинку с огромным букетом тюльпанов. — Нас медсестра три раза предупредила, чтобы не шумели… Ой, Ника, ты такая…

— Привет! — Манчини беззастенчиво плюхнулся на угол кровати. — Как самочувствие? Не отвечай, твой Кирилл сказал, что выгонит нас, если скажешь хоть слово.

Твой Кирилл! И Манчини туда же. Таллия, Валери и Камила заговорили одновременно:

— Ника, тебе что-нибудь привезти?

— Я знаю тл. ср. нм..кр от синяков!

— Бедная! Больно, наверное?

— Тихо, а то нас сейчас попрут! — Дэвид поправил на тумбочке букет, который принесла Света. — Знала, что тюльпан — символ Турции?

Ника покачала головой.

— Я тоже не знал, погуглил.

— И решил выпендриться, — хмыкнула Света.

Ника заметила, как из палаты вышел Юрис, пожелав одними губами: «Поправляйся». Она помахала ему на прощание. Понятно, что выходку с телефонами ему так и не простили, даже несмотря на то, что он спас ее от Макса.

— Представляешь, это Юрис ботов на Катрин натравил. — Света села на кровать рядом с Манчини. — Он сам Грассо признался. Вчера, когда его из больницы отпустили.

Папа пододвинул поближе единственный стул, указал на него Камилле и отошел к двери, к Кириллу. По-английски он не говорил, а Кирилл, по всей видимости, решил, что и без него толпы хватает.

Ника прохрипела:

— Юрис меня спас.

— Знаю, поэтому и не буду братьям про него рассказывать. Пусть живет! Но насчет ботов вб. щн. пн! Юрис только Катрин атаковал, а кто остальных?

Камилла и Валери умудрились вместе поместиться на одном стуле.

— Грассо сказала, что вр. ос. нв..тк не тронули Юриса, Катрин и Свету, — заметила Камилла.

— Я уверена, что это Катрин, — хмыкнула Таллия.

— Зачем ей это? — прочитал мысли Ники Манчини. — Она всё равно была впереди.

Они принялись перебирать всех, кто мог это сделать, Ника молчала, чтобы не травмировать горло, но, похоже, знала ответ. Во время той беседы Игоря и Макса, когда она подслушала их с помощью стримера, Макс сказал, что поначалу был уверен: ботов натравил Игорь. Потом атаковали Катрин, и Макс решил, что это не Игорь, потому что ему такой расклад был невыгоден.

Но теперь понятно, что Катрин атаковал Юрис. Значит, основную атаку вполне мог устроить Игорь, чтобы выиграть то дурацкое пари. На что они спорили — не так уж важно, это их дела и теперь после того, как Макс сбежал, Игорь всё равно не получит свой приз, даже если Катрин займет первое место.

Вскоре пришла медсестра и под ее грозным взглядом ребята быстренько попрощались и высыпали в коридор. В палате стало тихо. Кирилл подошел к кровати, взял Нику за руку, коснулся губами пальцев.

— Поспи, ладно? Тебе надо отдохнуть. А я постараюсь сегодня забрать тебя отсюда.

Ника улыбнулась, положила подушку пониже. Настырный луч давно убежал по своим солнечным делам, теперь ничто не мешало спать, и Ника почти мгновенно отключилась.

После обеда ее отпустили домой. Врач сказал, что угрозы жизни нет, синяки и ссадины со временем заживут, отек спадет, и вернется голос.