Анна Орехова - Стамбул. Подслушанное убии?ство

Ника отодвинула кофейную чашку.

— Карло, а почему ты уверен, что именно в это время там курил? Может, ты пришел позже, когда убийца уже сбежал?

— Тоже не вариант, я об этом думал. Смотри, я сижу в баре, приходит сообщение от Макса, что он собирает вашу команду. Я потом время в ватсапе проверил, это было в 19:40. Я прочитал сообщение и пошел курить. Подумал, как раз успею до оглашения результатов.

— Ты уверен, что прочитал сообщение в 19:40? Вайфай на второй палубе не ловил, может ты получил сообщение позже?

— Да ну, я ж не Федерика, мобильный интернет подключил. Телефон звякнул, и я сразу открыл ватсап. Инспектор тоже об этом спрашивал. Говорил ему и скажу тебе: я всё прекрасно помню. Один косячок не в счет, поверь, это как кальян покурить — память не отшибает.

— То есть ты был на лестнице с 19:40 до 19:50 и никого не видел?

— Да. Я знаю, что тебе гораздо приятнее было бы услышать, что я заметил убегающего убийцу, но, по всей видимости, он спрятался где-то внизу, а потом под шумок вылез.

Ника задумчиво кивнула. Похоже, ее занимал тот же вопрос, что и Кирилла. Инспектор отмел версию, что убийца спрятался внизу, потому как тогда бы полиция его обнаружила. Манчини, видимо, этого не знал. Он утверждает, что наверх никто не поднимался. То есть внизу с Федерикой находилась только Ника. Кирилл понимал, что это невозможно, понимала это и Ника. Следовательно остается два варианта: либо Манчини что-то перепутал, либо врет.

— Ты говорил, что столкнулся на лестнице с Катрин, — вспомнил Кирилл. — Почему она об этом полиции не рассказала?

— Да кто ж ее знает, может и сказала, там же плюс-минус несколько минут. Я вообще про эту встречу забыл, если бы изначально соврал, что был в баре не до 20:00, а до 19:52, это бы вообще не всплыло. Но инспектор прикопался к этим восьми минутам, говорю ж, въедливый зараза. Я поначалу отнекивался, сказал, что время перепутал, но он перешел к запаху шмали, эта дура же всё на видео записала. Меня и так уже совесть замучила из-за того, что соврал, а тут инспектор говорит, бармен сознался, что алиби липовое. Не знаю, правда ли это, или инспектор меня на понт брал, но я понял, что лучше рассказать правду. Всё равно никто не докажет, что я травку курил — сколько времени прошло, так что с курсов не выпрут. Попросил инспектора преподам не говорить, вроде пообещал молчать. Тебе тоже нет смысла рассказывать, всё равно…

— Доказательств нет, — закончила за него Ника.

— Ну да, а ещё, похоже, ты единственная, кто играет честно.

— Вот спасибо. Еще бы в убийстве не подозревали.

— Не грузись, вряд ли на кроссовках ее кровь, инспектор этот любит навести страху. Вот увидишь, сделают экспертизу и отстанут от тебя.

Ника печально улыбнулась.

— Спасибо за откровенность, Карло.

— Не за что. Но, как я и говорил, не думаю, что это хоть что-то прояснило.

Кирилл не был с ним согласен, по его мнению, толк от встречи был. По крайней мере они выяснили, что Манчини — не самый надежный свидетель. Курил травку, изначально дал ложные показания, плюс у него самого нет алиби на момент убийства. В одном он прав — инспектор любит навести страху. Похоже, он запугивал Нику, говоря о свидетеле, косвенно указывающем на ее виновность.

Наверняка адвокат будет рад это услышать.

Муэдзин пропел вечерний призыв на молитву. Мехмет подошел к окну, распахнул створку и тут же закрыл. Сегодня было не так уж жарко, но уличный воздух казался горячим по сравнению с прохладой кондиционера. Быстрее бы сентябрь — самое благодатное время года: жара отступает, но ещё не холодно, можно смотаться на недельку к Средиземному морю, а лучше — к Эгейскому, в Измир. Погулять, расслабиться, хоть ненадолго забыть о рутине.

Но пока об отдыхе можно было только мечтать. И то недолго: в краткие перерывы между напряженными попытками сложить детали преступления в четкую схему.

Допрос Янсонса многое прояснил, но не дал ответа на главный вопрос: кто убийца?

Поначалу Янсонс стоял на своем: «Токен не брал, камеру не устанавливал и вообще понятия не имею, что происходит». Пришлось промариновать паренька: раз за разом задавать одни и те же вопросы, поймать на лжи и разложить по полочкам всю картину.

Мехмет сел за стол, приготовил блокнот и включил аудиозапись допроса.

«Мы разобрали настольную лампу, которую вы принесли в номер Сантос. Да, снаружи на ней отпечатков нет, но внутри имеются. Я знаю, что это ваши отпечатки, вы тоже это знаете. На экспертизу уйдет время, но вы облегчите жизнь и мне, и себе, если расскажете правду».