Анна Орехова - Стамбул. Подслушанное убии?ство

«Восточный колорит по-европейски», — думал Кирилл, направляясь к столику. Почти все традиции соблюдены: кальян, кофе, нарды, негромкая турецкая музыка. Только вместо турок удовольствию предавались иностранцы.

Ника села напротив Манчини.

— Привет, Карло. Знакомься, это Кирилл.

— Привет. — Манчини пожал Кириллу руку и, похоже, не удивился, что Ника пришла не одна. — Кальян будете?

Ника покачала головой, а Кирилл отказываться не стал. Манчини махнул официанту, указал на кальян, потом на Кирилла. Подумал секунду, ткнул в кофейную чашку и показал два пальца. Официант кивнул. Всё предельно ясно: еще один мундштук и два кофе.

Манчини затянулся и выпустил струйку дыма. Кальян пах дыней с легкими нотками малины.

— Ты тот самый парень из России?

— Насчет того самого не знаю, но да, из Москвы.

Переходить к делу было рано: сперва стоило дождаться официанта, чтобы никто не отвлекал. Манчини это тоже понимал, а потому не торопил с расспросами о причине встречи.

— Я из Сиены, городок такой в Тоскане. Слышали?

— Мечтаю побывать, — улыбнулась Ника.

Кирилл ограничился вежливым кивком и сделал мысленную пометку о том, куда стоит свозить Нику. Когда всё уляжется, конечно.

Манчини выпустил еще одну струйку дыма. На пару секунд его заволокло туманом.

— В Италии вообще хорошо: еда вкусная, кофе настоящий, вино бесподобное. А здесь разве что кальян и каштаны.

— А как же кебаб? — Кирилл бросил взгляд на барную стойку, за которой загудела кофемашина.

— Устал я от кебаба, хочется нормальной еды. Зашел вчера в пиццерию, так лучше б не ходил. Они, похоже, о пармезане не слышали.

Кирилл понимающе усмехнулся. Да, с европейскими продуктами в Турции неважно. Однако какой смысл искать пиццу в Стамбуле? Это как страдать из-за отсутствия борща в Таиланде. Нет уж, если приехал в чужую страну, наслаждайся местными блюдами. В этом же особый кайф путешествий!

Наконец подоспел официант.

— Ваш кофе.

Он поставил на стол два эспрессо. Надо же, аутентичное заведение, а кофе подают итальянский, похоже, Манчини знал, где назначать встречу. В блюдечках лежало по кусочку розово-белого лукума. Официант вручил Кириллу одноразовый мундштук, упакованный в пакетик, пошевелил щипцами угли и удалился.

— Держи. — Манчини протянул Кириллу шланг кальяна. — И рассказывайте уже, чего хотели? А то я исчерпал все непринужденные темы разговора.

Кирилл надорвал пакетик.

— Мы насчет вчерашнего допроса.

— Это я понял, еще когда Ника предложила встретиться и выпить кофе. Хотя рассчитывал, что ты придешь одна. — Он укоризненно посмотрел на Нику, та с улыбкой развела руками. — Но что конкретно вас интересует? Полиции я уже всё рассказал.

Ника пододвинула к себе чашку.

— Ты говорил, что был в баре в момент убийства, но, насколько я поняла, это не совсем правда.

Манчини медленно отпил кофе и побарабанил пальцами по столу.

— Да, в баре я не был. Я стоял у перил на второй палубе.

— Недалеко от лестницы, ведущей вниз?

— Да.

— Можешь рассказать подробно, когда туда пришел? Сколько там пробыл и что видел?

Манчини заглянул в кофейную чашку, хмыкнул и отодвинул ее на край стола.

— Слышал, тебя вчера тоже возили на допрос. Как это мы не пересеклись?

— Думаю, инспектор специально посадил меня в дальний коридор, чтобы не видела, кого допрашивают.

— Хитрый он, этот турок. И въедливый, зараза. Что там с кровью? Есть результаты?

— Ждем.

Кирилл потягивал кальян, наблюдая за их беседой. Вмешиваться пока не стоило, Манчини явно прощупывал почву, думал, что рассказывать, а что нет. Хотя, какой ему резон скрывать от них то, что уже знает полиция? Если, конечно, исключить тот факт, что он замешан в убийстве и ведет свою игру.

— Ника, я знаю, что мои показания для тебя не очень-то полезны, они и меня выставляют в нелучшем свете, но я рассказал, что знаю.

Ника улыбнулась и отпила кофе.

— Ты мне очень поможешь, если расскажешь еще раз.

Манчини пожал плечами.

— Ладно, но, если честно, не думаю, что это поможет. Помнишь, на корабле я увел Федерику в бар?

Ника кивнула.

— Помню. Ты и меня звал.

— Это я из вежливости, на самом деле рассчитывал, что ты откажешься, нужно было поболтать с Федерикой наедине. Я тогда уже знал, что дизлайки — ее рук дело и предложил два варианта: либо сознается сама, либо я иду к Грассо.

— И что она выбрала?

Манчини шумно выдохнул.

— Знаешь, у нас не принято говорить плохо про умерших, но Федерика… вот странной она была, честное слово. Не то, чтобы дурой, нет, мозгов устроить дизлайки хватило, но все эти ее загоны, одна пуповина чего стоит!