Сергей Майдуков - В смертельной опасности

Очередной удачей было то, что «Порше» опрокинулся на крышу не в чаще, где к нему было бы не подобраться на вертушке. Удача улыбнулась Бурего, а он улыбался ей.

Совершив плавный разворот и хорошенько примерившись, он посадил вертолет на открытом пригорке, позаботившись о том, чтобы прожектор был направлен на машину. Затем позвонил охранникам и велел ожидать его во дворе особняка.

— Может, мы все-таки подскочим, шеф? — торопливо предложил Чаплыгин, все еще запыхавшийся, словно всё это время без устали бегал от ворот к дому и обратно.

В одних трусах.

— Уже наподскакивались! — рявкнул Бурего. — Дурдом, а не служба безопасности. Разогнать всех к чертовой матери!

— Стечение обстоятельств, — виновато произнес Чаплыгин.

— Они у вас вечно не там стекаются. Теперь вонь на всю округу стоит. Теперь полицию подмазывать, чтобы не реагировали на сигналы местных жителей. Знаешь, в какую сумму это выльется?

— Могу только догадываться, шеф.

— Лучше тебе не догадываться, а то в трусы наложишь. Штаны хоть надел?

— Так точно, — по-военному отрапортовал Чаплыгин.

В принципе, парень проявил себя неплохо. Успел несколько раз выстрелить в беглецов, хотя и не попал. Вовремя предупредил Бурего, вместо того, чтобы щелкать клювом. Да и теперь не проявлял признаков паники, не юлил, не заикался.

— Джип вытащили? — спросил Бурего, не отводя глаз от перевернутого «Порше», из которого никто не пытался выбраться.

— Так точно, — повторил Чаплыгин.

— Служил в рядах?

— Спецназ военной разведки.

— Назначаю тебя своим заместителем, — решил Бурего, выбираясь из вертолета с пистолетом в руке. — Исполняющим обязанности.

— Спасибо за доверие, шеф. Оправдаю.

— Поглядим. Кто-нибудь выжил? Или…

— Трое «двухсотых», — доложил Чаплыгин.

— Хорошо, — сказал Бурего. — Вернее, хреново. Ладно, сами виноваты. Колготки привезли?

— Э…?

— Мой прежний помощник должен был кого-то за колготками в супермаркет послать. Проверь. Если нет, смотайся сам.

— Какие брать? — деловито спросил Чаплыгин. — И сколько?

— Одних хватит, — решил Бурего, медленно приближаясь к месту аварии. — Или лучше две пары возьми на всякий пожарный. Прочные. Я тебе потом объясню, что с ними делать.

— Будет сделано, шеф.

— Можешь меня Владимиром звать, — разрешил Бурего. — Мы теперь всё время рядом будем.

— Так точно, шеф… — Чаплыгин запнулся и поправился: — Владимир.

— Ну, действуй там. Не оплошай, смотри.

Бурего выключил мобильник и сунул его в карман. Ближняя к нему дверь «Порше» задергалась. Стало не до разговоров.

Они оба лежали перед Бурего, беспомощные, находящиеся в его полной власти. Вадим Верховский, с обеими сломанными руками, и Оксана Грызлина, отделавшаяся ссадинами и ушибами, но уже связанная лентой, какой обычно упаковывают грузы. Руки, стянутые за спиной, причиняли ей неудобство, поэтому она постоянно приподнималась, старясь уменьшить нагрузку.

Ей так и не удалось выбраться из машины самостоятельно. Дверь с ее стороны заклинило, поэтому, освободившись от ремня безопасности, Ксюша попросту свалилась на потолок, поменявшийся местами с полом, и копошилась там, не в силах даже перевернуться. Помятый спортивный автомобиль превратился в нее в ловушку. Для них обоих.

Выволакивая Ксюшу за волосы, Бурего оглушил ее рукояткой тяжелого «Вальтера». Все равно шишек и кровоподтеков было более, чем достаточно. Ничего страшного. Следствию нужно будет подсказать, что они появились, когда Леонид прятал тело жертвы. Эксперты подпишут любую бумажку, лишь бы платили. Процесс отлаженный.

— Как чувствуешь себя? — спросил Бурего участливо, как будто его это действительно заботило.

— Тебя Леонид послал? — спросила она, вместо ответа.

— Леонид мертв, — ответил он.

— Как?

— А вот он его убил. — Бурего указал на Вадима, бледного, как смерть.

Болевой шок, ничего удивительного.

— Я была с ним, — сказала Ксюша. — Мы вообще не видели Леонида. Только охранников. Это была самозащита, любое следствие установит.

— Ошибаешься. — Бурего покачал головой. — Следствие установит, что, прежде чем наброситься на охрану дома, этот головорез… — Палец вторично указал на безмолвствующего Вадима. — Этот головорез зарезал ножом Леонида Грызлина.

— Так вот зачем тесак принесли?

Бурего с любопытством уставился на пленника, сумевшего сохранить не только ясность мысли, но и способность членораздельно изъясняться, вместо того, чтобы стонать, кряхтеть и вопить от боли.