Сергей Майдуков - В смертельной опасности

Не было ничего удивительного в том, что Ксюша так легко одолела охранника. Он не ожидал нападения и был вынужден относиться к ней бережно, тогда как она могла позволить себе самые подлые и болезненные приемы. Оглушив Толяна, она этим не ограничилась, а проворно стащила с ноги туфлю и острым каблуком со стальной набойкой стала долбить его в темя.

Очень может быть, что она попросту убивала его. Ксюша не хотела этого. Но еще меньше она хотела, чтобы убивали или пытали ее.

Убедившись, что Толян не подает признаков жизни, она распахнула его пиджак и выхватила из наплечной кобуры довольно легкий пистолет с удобной рукояткой и непропорционально коротким стволом. Оружие для ближнего боя. Именно из такого пистолета Sig Sauer P320 Ксюшу учил стрелять инструктор, когда Давид решил, что она должна обладать навыками самозащиты.

Едва она успела подготовить пистолет к стрельбе, как Антон, очень правильно подгадавший момент, открыл дверь, чтобы проконтролировать ситуацию. До него было пять шагов — плевое расстояние для стрельбы в закрытом помещении. Первая пуля попала ему в лоб, а вторая уже не понадобилась.

Сделав удивленное и немного обиженное лицо, Антон постоял секунды две, а потом упал ничком, дернулся и застыл. Вокруг его головы расползлась темно-красная блестящая лужа.

Обувшись, Ксюша осторожно перешагнула неподвижное тело. На глаза ей попался официант. Парень, вероятно, только что вышел из укрытия, привлеченный звуками выстрелов. Увидев Ксюшу с пистолетом в руке, он сделал движение, словно собирался убежать, но ноги его приросли к полу.

— Я ничего не видел, — произнес он дрожащим голосом. — Ничего никому… Ни словечка.

По мере того, как Ксюша подходила к нему, он дрожал все заметнее и сильнее. Нижняя губа безвольно обвисла. Его взгляд был прикован к дулу пистолета.

Ксюша остановилась в трех шагах от него. Сумочка, висящая на ее плече, была предусмотрительно раскрыта.

— Деньги есть? — спросила она.

— Что?

Официант не то, чтобы не услышал, он просто не понял вопроса. Его мозг был полностью поглощен одной-единственной задачей — выжить.

— Деньги, — повторила Ксюша, отстраненно поражаясь своему хладнокровию.

Никогда раньше она не убивала людей. А теперь вот сделала это, не моргнув глазом. И парень, трясущийся перед ней, чувствовал, с кем имеет дело.

Цепляясь пальцами за пуговицы, карманы и отвороты жилетки, он стал доставать сложенные и смятые купюры, хранившиеся у него, похоже, повсюду. Денег оказалось больше, чем Ксюша надеялась.

— Клади сюда, — распорядилась она, развернув к официанту сумочку.

— Я ничего не видел… — бубнил он, как заведенный. — Ничего, совсем…

— И меня не видел, — кивнула Ксюша.

— И тебя… вас… Не видел никого.

— Ладно, хватит причитать. — Она поморщилась. — Вывести сможешь незаметно? Не через главный ход. И не через кухню.

— Есть пожарный ход. За складом.

— Показывай дорогу.

Очень скоро, лязгнув засовом, парень отворил дверь, обитую блестящей жестью.

— Вот, — сказал он, трясясь пуще прежнего.

Он выполнил всё, что от него требовалось, и теперь ждал выстрела в живот — туда, куда был направлен пистолетный ствол.

Ксюша поколебалась. Инстинкт подсказывал ей избавиться от свидетеля. С другой стороны, полиции не составит ни малейшего труда выяснить, кого стерегли охранники в ресторане. Как же поступить?

— Скажи честно, — потребовала она, — кто-нибудь еще видел, как я выходила из туалета?

Он быстро закивал, уставившись на пистолет.

— Руслан был со мной. Удрал.

Ответ решил судьбу парня. Искать Руслана по всему ресторану времени не было, а убивать одного свидетеля, когда есть второй, не имело смысла.

— Ладно, — вздохнула Ксюша. — Живи.

Подарив жизнь официанту, она пока что не знала, что делать со своей собственной.

Автобус катил сквозь ночь, черную, как беспамятство. Пахло арахисом, беляшами и людьми, тесно сидящими рядом и гоняющими воздух носами и ртами. Большинство спали, откинув головы назад, свесив к плечу или упершись лбами в спинки передних сидений. Ксюшин сосед изредка всхрапывал, пробуждался, бессмысленно хлопал глазами и опять проваливался в сон. Рот его был страдальчески перекошен. Дыхание было пропитано парами алкоголя и никотина.

Помаявшись час или полтора, Ксюша поняла, что больше терпеть не в силах. Голова просто раскалывалась от этого «мужественного» запаха. Первым побуждением было разбудить мужичка и попросить отвернуться к окну, но, поразмыслив, она решила отказаться от этой затеи. Нельзя было привлекать к себе внимание. Если сосед начнет пререкаться, отстаивая свое право спать с разинутой вонючей пастью, пассажиры очнутся и станут дружно наблюдать за бесплатным представлением.