Александр Содерберг - Добрый волк [litres]

– Санна… – прошептал Майлз. – Позаботься о ней.

Проваливаясь в темноту, он слышал, как Михаил выкрикивал какие-то ругательства и звал его…

Значок в нижнем углу монитора сигнализировал о получении мейла. Клаудиа из «Эль Паис» прислала нужные сведения во вложенном файле. Каролина пробежала текст глазами. У Гектора Гусмана были сестра Инес и брат Эдуардо Гусман. Отца звали Адальберто Гусман. Мать… Пиа Ландгрен.

Бергер задумалась. Что ж, уже кое-что…

Она позвонила своему знакомому из прокуратуры.

– У тебя ничего нет на людей по фамилии Ландгрен?

Тот вздохнул и после долгих минут ожидания сообщил Каролине о некоем Ландгрене, чье дело слушается сейчас в Стокгольмском окружном суде.

– Он обвиняется в убийстве, насколько я понимаю. Но странно… есть поправки… По-видимому, имела место выдача из-за границы.

– Как его имя? – спросила Каролина.

– Гектор. Г-Е-К-Т-О-Р, – по буквам продиктовал мужчина.

Журналистка почувствовала, как к лицу у нее прихлынула кровь.

– Но сейчас там зарегистрирован другой обвиняемый. Погоди-ка… Может, их там двое по одному делу?

– Что ты имеешь в виду? – перебила Каролина собеседника.

– Ничего не понимаю… Но Гектор Ландгрен теперь перерегистрирован на Гектора Гусмана. Ничего не понимаю…

– Когда назначено слушание?

Бергер сжала пальцами карандаш. Ее рука зависла над открытой записной книжкой.

– Так… Стокгольмский окружной суд… Сейчас… заседание идет сейчас, во втором зале… Началось полчаса назад.

На трибуне в ряд – судья и заседатели. Гектор ожидал увидеть среди них того полицейского, Томми. Но его не было.

Адвокат Гусмана Нильс Нильссон – породистый сконец, дышащий так, словно в горло ему была вставлена свистящая трубка, – тяжело уселся рядом со своим подзащитным.

Судья открыл заседание. Обвинитель Черстин Андерссон взошла на кафедру, чтобы изложить суть дела. Она говорила уверенно, убедительно, складно – короче, была в своей стихии. Гектор Гусман обвинялся в убийстве, совершенном год назад в ресторане «Трастен». «Нами было установлено, что…»

Речь получилась долгой. Черстин минут двадцать пережевывала витиеватые юридические обороты, воспроизводя события годовалой давности.

Гектор слушал. Эта женщина не знала того, о чем говорила. Ее доказательства представлялись писанными вилами на воде. Хотя время от времени в ее речи проскальзывало и нечто похожее на правду.

Потом Андерссон повернулась к Гусману: настал черед вопросов. Он все отрицал, объявил себя невиновным, утверждал, что вообще не был в «Трастене» в тот день… Что не понимает, о чем речь. Черстин атаковала, пыталась сбить его с толку. Но Гектор только поводил плечами и презрительно морщил нос. Или вообще молчал.

Однако потом появился тот, кого Гусман давно ждал. Свидетель. Йенс Валь, с большой долей вероятности… Причем, к удивлению Гектора, говорил он через исказитель голоса. Обвинитель задавала вопросы в микрофон. Механический голос свидетеля отвечал.

– Как вы меня слышите? – спросила Черстин.

– Хорошо.

– Почему у свидетеля такой странный голос? – вмешался в их диалог председатель заседания.

– Технические проблемы, – соврала обвинитель. – Такое случалось и раньше. Мы планируем заменить систему в течение ближайшей пары недель.

– Если будут ухудшения, мы будем вынуждены перенести заседание на более поздний срок, – объявил председатель. – Продолжайте, прошу вас.

Черстин кивнула, повернулась к микрофону и заговорила, обращаясь непосредственно к Софии:

– Итак, ресторан «Трастен»…

Дальше прокурор изложила все, что было известно на сегодняшний день. Обозначила дату и время, перечислила убитых в перестрелке, предъявила фотографии, гильзы и результаты баллистической экспертизы. И только потом перешла к главному… Итак, орудие убийства – кухонный нож…

– Кто в этом участвовал? – спросила Андерссон.

– Гектор Гусман и его ближайший сообщник Арон Гейслер, – ответил голос в динамике. – Один колумбиец, несколько русских. Остальные участники мне неизвестны.

– И какова роль Гектора Гусмана?

– Там было сложно что-либо понять… Полный хаос.

– Нас прежде всего интересует то, что делал Гектор Гусман.

Гектор насторожился.

– Развязалась стрельба. Обвиняемый вместе с колумбийцем набросились на русского и уволокли его на кухню, – рассказал свидетель.

– Он был жив? – уточнила прокурор.