Александр Содерберг - Добрый волк [litres]

«Беги… – шептал Каролине внутренний голос. – Куда угодно, главное – подальше отсюда».

Но она не могла.

В Чехии припекало еще сильнее.

Томми взял такси до железнодорожного вокзала. Вытащил пистолет из перчаточного ящика, куда положил его накануне.

Он снял номер в отеле и лежал там на покрывале, глядя в потолок и вспоминая Монику и девочек.

Во сне он куда-то падал. Но за секунду до приземления зазвонил будильник. Янссон открыл глаза, не сразу вспомнив, где находится.

Снаружи была ночь. Томми сел, и кровать скрипнула. Почесал щетину на подбородке, посмотрел на часы. Заседание суда в Стокгольме начнется через девять часов. За это время София Бринкман должна умереть. И Майлз Ингмарссон тоже.

Томми сунул пистолет во внутренний карман спортивной куртки, натянул на голову кепку и спустился в лифте на первый этаж.

Он придерживался красной линии на карте, которую распечатал криминалист. Шел по старому городу, искал фасад нужного цвета с орлом на вмурованном в стену медальоне.

Так он пересек площадь и углубился в переулки. Перешел Карлов мост, за которым была Млада Страна. Внизу шумела река Влтава. Полицейский поднялся к посольству, где до него блуждал Эдди. Вот статуя Иисуса. Томми остановился. Иисус висел на кресте, такой же конченый, как и до того.

Янссон взглянул на карту и продолжил путь.

Внезапно перед ним вырос тот самый дом. Словно Святой Грааль, он вздымался, окруженный фонарным светом. Вот и золоченый медальон с орлом. Томми сверил и другие детали, разглядывая особняк со всех сторон. Вот здесь стоял Эдди, когда фотографировал… когда струсил, пошел на попятный.

Теперь он мертв, истек кровью. Ссыкун Эдди Боман валяется на полу в своей квартире, как грязная тряпка… Янссон снова сверился с картой. Квартира Софии и Майлза находится в какой-нибудь паре кварталов от посольства. И они не станут отлучаться из дома, иначе как в случае крайней необходимости.

Томми выбрал удобный пункт наблюдения за воротами – ниже по улице.

Квартиру Бомана опечатали. Каролина сорвала бело-синюю ленту – вместе с куском фанеры, прикрывавшим дыру, которую пожарные прорубили во входной двери.

Ровно в четыре часа утра журналистка снова переступила порог квартиры Эдди.

Там она простояла несколько минут, прислушиваясь к тишине. А потом принялась за поиски. Каролина сама толком не знала, что ищет, и просто принялась методично обшаривать кухню. Заглянула в каждый ящик. Проверила холодильник, морозильную камеру, кладовку… А потом перешла в спальню, ванную. Здесь стоял знакомый приятный запах. Парфюмерия и моющие средства выстроились на полках аккуратными рядами. Каролина взяла один флакон – «Кристиан Диор», судя по всему, любимый аромат хозяина этой квартиры. Почти пустой.

Постепенно личность Эдди Бомана обретала очертания, прирастала деталями. Журналистке представлялся человек, устремленный к порядку, по крупицам создающий свой домашний уют. Эстет до мозга костей. Но осторожный, словно пытающийся что-то за всем этим спрятать. Утонченная натура…

Каролина прошла в гостиную, где тоже была заградительная полицейская лента. Матрас, свисающая с потолка цепь… И кровь, везде кровь… И безнадежность…

Бергер вздохнула.

Она направлялась к выходу, когда на лестнице послышались шаги. Они приближались. Через почтовую щель к ногам женщины упали две утренние газеты.

Она вспомнила разговор с Боманом на кухне.

Эдди дал ей замызганную газету… А сейчас у стены стояли два набитых газетами пластиковых пакета. До сих пор Каролина не обращала на них внимания, а теперь вернулась и перевернула один. Газеты вывалились на пол.

Журналистка присела на корточки и взяла несколько штук. Увидела чернильные пометки – цифры, даты, а дальше что-то неразборчиво… Имя «Гектор» и сверху еще одно…

«Пиа Ландгрен».

В здании редакции светилось одно-единственное окно в отделе спортивных новостей.

Каролина включила компьютер и набрала в «Гугле» «Пия Ландгрен» – ни одного совпадения. Она расширила зону поиска, подключила все возможные каналы и написала это имя снова. Похоже, для Всемирной сети никакой Пии Ландгрен не существовало.

Бергер чувствовала, что устала. Тело у нее ныло, глаза закрывались сами собой. С каким удовольствием она вздремнула бы часок-другой… Журналистка перевела компьютер в режим ожидания. Уставилась в пустоту.