Шери Лапенья - Супруги по соседству

До журналистов уже каким-то образом дошла весть о несостоявшемся обмене. Когда Марко привезли в участок, у дверей ждала толпа репортеров. Вокруг вспыхивали камеры, ему совали микрофоны в лицо.

Наручники на него надевать не стали. Марко это удивило, потому что мысленно он уже сознался. Он так тяжело переживал свою вину, что не понимал, как окружающие этого не видят. Ему казалось, что его не заковывают из вежливости или просто потому, что не считают нужным. В конце концов всем ясно, что в нем не осталось сил сопротивляться. И он не собирается убегать. Куда бежать? Куда бы он ни скрылся, скорбь и чувство вины будут следовать за ним по пятам.

Полицейские позволили ему увидеться с Энн, прежде чем отвести в допросную. Она уже ждала в участке вместе с родителями. Марко тяжело было на нее смотреть. У нее было лицо человека, который лишился надежды. При виде него она бросилась ему на шею и заплакала, как будто он был последним, за что она могла уцепиться, последним, что у нее осталось. Они держались друг за друга, рыдая. Двое отчаявшихся людей, один из которых все это время лгал.

Его отвели в комнату для допросов, чтобы принять заявление.

– Мне очень жаль, – начал Расбах. Он был искренен.

Марко невольно поднял голову.

– Детское сиденье и одеяло отправлены на экспертизу. Может быть, мы найдем что-нибудь полезное.

Марко молчал, сгорбившись на стуле.

Расбах наклонился к нему:

– Марко, почему бы вам не рассказать, что происходит?

Марко смотрел на детектива, который всегда его раздражал. Глядя на Расбаха, он чувствовал, как таяло его желание признаться. Он выпрямился.

– Я привез деньги. Коры там не было. Кто-то напал на меня, когда я был в гараже, и забрал деньги из багажника.

С началом допроса разум Марко прояснился от этой игры в кошки-мышки. Его мысли стали более связными, чем час назад, когда все пошло прахом. Он чувствовал прилив адреналина. Неожиданно он начал думать о собственном спасении. Он понял, что, если скажет правду, это уничтожит не только его самого, но и Энн. Она ни за что не переживет его предательства. Он должен был поддерживать иллюзию своей невиновности. У полиции на него ничего не было. Расбах, конечно, что-то подозревал, но у него не было доказательств.

– Вы видели человека, который вас ударил? – спросил Расбах. Он легонько постучал по ладони ручкой – признак нетерпения, которого раньше Марко у него не замечал.

– Нет. Он ударил сзади. Я ничего не видел.

– Он был один?

– Думаю, да, – Марко на мгновение замолчал. – Не знаю.

– Вам есть, что добавить? Он что-нибудь говорил? – Расбах явно был разочарован его ответами.

Марко покачал головой.

– Нет, ничего.

Расбах отодвинулся на стуле и встал. Начал ходить по комнате, потирая шею, как будто затекли мышцы. Потом остановился и посмотрел на Марко.

– Нашлись следы другой машины в кустах за гаражом, где ее не было видно с дороги. Вы ничего не заметили?

Марко покачал головой.

Расбах вернулся к столу и, опираясь на стол обеими руками, посмотрел Марко прямо в глаза.

– Я должен вам это сказать, Марко, – начал он. – Думаю, ваш ребенок мертв.

Марко опустил взгляд. У него на глазах выступили слезы.

– И я думаю, что вы к этому причастны.

Марко снова вскинул голову.

– Я не имею к этому никакого отношения!

Расбах не ответил. Он ждал.

– С чего вы взяли, что я замешан? – спросил Марко. – Пропал мой ребенок, – он захлебнулся рыданиями. Ему не нужно было притворяться. Его горе было подлинным.

– Время, Марко, – ответил Расбах. – Вы проверяли ребенка в двенадцать тридцать. Все это подтвердили.

– И что? – бросил Марко.

– А то, что я нашел следы чужой машины в вашем гараже. И нашел свидетеля, который видел в двенадцать тридцать пять, как по проулку за домами со стороны вашего гаража едет машина.

– Да с чего вы взяли, что я с этим как-то связан? – ответил Марко. – Вам неизвестно, имела ли эта машина какое-то отношение к похитителю нашей дочери. Кору точно так же могли вынести через главную дверь в час, – но Марко понимал, что напрасно оставил главную дверь приоткрытой: детектива это не провело. Если бы только он не забыл вкрутить обратно лампочку в датчике движения!

Расбах оттолкнулся от стола и сверху вниз посмотрел на Марко.

– Датчик движения на заднем дворе не работает. Вы находились в доме в двенадцать тридцать. В двенадцать тридцать пять со стороны вашего гаража ехала машина. С выключенными фарами.