Джинн Райан - Харизма

– Нам уже скоро уходить.

Он тяжело опирается на меня, обняв за плечи горячей рукой.

– Но вечеринка в самом разгаре.

– Думаю, доктор Гордон хочет побеседовать с нами о последних исследованиях.

Я извиняюсь перед женщиной и увожу Шейна из обеденного зала. Я сердито шепчу ему:

– Мне без разницы, что ты считаешь, будто твои симптомы – от вечеринки. Сейчас тебе нужно рассказать о них кое-кому.

В фойе, где людей заметно меньше, я обнимаю Шейна. Его тело горит.

Я отшатываюсь.

– Ты такой горячий.

Он подмигивает.

– Наконец-то ты заметила.

Я щиплю его за руку.

Он смеется.

– Правда же, все, что мне нужно – немного свежего воздуха. Если это не сработает, сообщим доктору Гордону, договорились?

– Ладно.

Я возвращаюсь в обеденный зал и замечаю, что тот страшный парень что-то пишет в телефоне, поглядывая на нас. Ладно допустим, что финансирование для исследований приходится просить у самых разных людей, обращаться к совершенно разным людям. Я поспешно веду Шейна к боковой двери.

Под небом, которое только начинает темнеть, Шейн тут же оживает. Может, свежий воздух действительно все, что ему было нужно. Я иду к воде, зачарованная ритмичным шумом волн.

Мы прогуливаемся вдоль берега. Солнце уже почти коснулось горизонта, но воздух еще теплый, напоминающий скорее тропики, чем Сиэтл.

Шейн вдруг говорит мне:

– Знаешь, куда я хочу пойти? На отмель с моллюсками. Мы с тобой стали бы крутой командой по сбору моллюсков.

Я снимаю туфли и несу их за ремешки.

– Мы стали бы ужасной командой. Я думала, это Хлоя подбила тебя приставать ко мне.

Произнеся имя Хлои, я чувствую тяжесть на сердце.

Он берет меня за руку.

– Хлоя сильная. Они все сильные. Прошла уже не одна неделя, но они по-прежнему стабильны. И либо «Nova», либо «Vida» скоро найдут лекарство.

Он останавливается и обнимает меня – по-братски, – хотя если судить по его бестактным комментариям, можно было ожидать иного. Я утыкаюсь головой в его грудь, такую успокаивающую и теплую. Слишком теплую.

– У тебя и правда температура, Шейн. Мы должны вернуться внутрь.

– Здесь я чувствую себя намного лучше. Еще пару минут, ладно?

Мы отступаем на шаг друг от друга и идем дальше вдоль берега. Шейн по-прежнему держит меня за руку. Это успокаивает меня и напоминает, как мне повезло, что во всей этой истории он оказался на моей стороне.

Охранник стоит у ограды там, где кончается территория института. К счастью, протестующие сюда не добрались. Мы отмечаемся у охранника и обещаем вернуться через несколько минут.

На отмели моллюсков нет никого, кроме пары отдыхающих, усевшихся на большое бревно, принесенное прибоем. Шейн закатывает штаны, чтобы мы могли пройтись по полосе прибоя. Волны сердито ругаются на нас – шлеп, шлеп, шлеп. А может, я просто думаю, что именно ругательств и заслуживаю.

Я говорю:

– Ладно, ты не пугайся, но у меня уже пару дней звенит в ушах.

Он потрясенно вздрагивает.

– Почему ты ничего не сказала?

– А ты как думаешь?

Он качает головой и глядит в небо. Я тяну его обратно к пляжу. Двое, сидящие на бревне, смотрят в нашу сторону, один из них что-то пишет в телефон. Когда я оглядываюсь назад, они поворачиваются друг к другу.

– Солнце скоро сядет, – говорю я.

– Дай насладиться этим немного дольше.

Ему не нужно пояснять, что, раз уж у нас обоих проявились симптомы, нам нужно наслаждаться всем, чем можем.

Мы выискиваем плоские камни и запускаем их по волнам. Те двое поднимаются со своего бревна и направляются к растущему неподалеку лесу. Один из них взволнованно показывает на что-то, скрывающееся в зелени. Я вытягиваю шею, пытаясь разглядеть, что там.

Как будто читая мои мысли, тот из них, что ниже ростом, оборачивается к нам и кричит тонким голосом:

– Тут орлы в гнезде!

Шейн, ускоряя шаг, направляется в их сторону.

– В прошлый раз я тут видел орла. Давай посмотрим.

Конечно, он радостно бросится в любое приключение, даже такое маленькое, как возможность увидеть орла в глуши. Каждое мгновение так невыносимо ценно. Тихо смеясь, мы следуем за теми двоими через лес, в который едва проникает вечернее солнце. В зарослях раздаются еще голоса.

– Надеюсь, они не спугнут птиц, – шепчу я.

Мы босиком крадемся по тропинке. Нам придется помыть ноги, прежде чем снова надеть обувь. Но, право слово, кого волнуют грязные ноги?

Шейн продирается через заросли папоротников, уже готовый поделиться с остальными несколькими интересными фактами о наблюдении за орлами. Но пройдя метров двадцать, он почему-то внезапно останавливается.