Джинн Райан - Харизма

Я заканчиваю со сбором мусора, моюсь, а потом меня учат работать на кассе в нашем буфете. К счастью, я оказываюсь в паре с разговорчивой девушкой по имени Алиса, которая болтает с покупателями, пока я выдаю им мороженое и картофель-фри.

В два часа дня мой рабочий день заканчивается. Хотя он был короче, чем смены, которые ждут меня на следующей неделе, необходимость находиться среди такого количества людей отняло у меня все силы до последней капли. Но на отдых нет времени. Когда я тащусь к стоянке, телефон вибрирует, и я читаю очередное сообщение от Эви.

СЭММИ НЕ ОПРАВДАНИЕ. УВИДИМСЯ В 8.

Вот отстой. Она не уймется, пока я не смирюсь. Признав свое поражение, я паркуюсь во дворе. Может, в доме у Дрю я найду, где спрятаться. Если бы только у него был бассейн.

Дома Сэмми оценивающе смотрит на меня и говорит, глядя на меня слишком-мудрыми-для-его-возраста глазами, дребезжаще кашляет и говорит:

– Паршивый денек?

Я напоминаю себе, что по-настоящему паршиво принимать двенадцать таблеток от муковисцидоза в день и жить с угрозой, что еще до окончания школы тебе потребуется трансплантация легких. Я отвечаю:

– Просто привыкаю к новой работе.

Если бы только я могла рассказать ему о том, что у него есть шанс попасть в число кандидатов на AV719. Но я еще не хочу давать ему надежду. Когда надежда – самый ценный ресурс, который у тебя есть, привыкаешь обращаться с ней с осторожностью.

И страхом.

Эви заезжает за мной в восемь вечера. Она выглядит свежо в своем неоново-зеленом платье и с лентой того же цвета в волосах. Когда мы садимся в ее машину, она говорит:

– Если ты просто расслабишься, вечеринка будет просто супервеселой. К тому же, потом тебе не нужно садиться за руль.

– Может быть, мне придется сесть за руль. Если мы поедем в отдельных машинах, тогда…

Она газует, разгоняя двигатель.

– Это не экологично. Если захочешь уйти раньше, используй кодовое слово.

На двух других вечеринках, на которые она вытащила меня в этом году и за которые также начислила мне очки в экспозиционной терапии, я не воспользовалась спасительным кодовым словом, поскольку считала это бегством, и Эви это знала.

Она дергает свои ожерелья.

– На самом деле мне нужно чаще заставлять тебя выходить в люди. Чтобы терапия действовала.

– А что, если все, чему ты подвергаешь меня, вредит мне?

Я щелкаю резинкой, которую ношу на запястье.

Она тут же резко вытягивает руку, чтобы выхватить ее у меня.

– Сколько раз тебе нужно повторять? Если у тебя волосы, как у Рапунцель, пусть все это видят! И если у тебя невероятно стройное тело – тоже! А эта рубашка на тебе мешком сидит.

Я скрещиваю руки.

– Мне в ней спокойнее. Сделай тут для меня послабление, ладно?

Она вздыхает.

– Эйс, если ты правда, на самом деле считаешь, что ты против, я развернусь и отвезу тебя домой. Но я правда, на самом деле надеюсь, что ты справишься с этой своей проблемой страха-перед-миром.

– Проблемой? Не то чтобы я не пыталась. Уж кто-кто, а ты должна бы…

– Я просто не хочу, чтобы ты сдавалась. Никогда.

Она права. Как я смогу однажды успешно защищать интересы таких детей, как Сэмми, если я не выношу разговоров с другими людьми? Мне просто нужно не распускать сопли.

Если бы только от моей решимости я не дрожала до самых костей.

– Давай не будем задерживаться там надолго, ладно?

– Так будет по-честному.

Нет, это не честно, что такая простая вещь, как поход на вечеринку, заставляет мой желудок сжиматься так сильно, что я пропустила ужин, но все равно чувствую себя так, будто меня вот-вот стошнит.

Тяжелые басы играющей в машине музыки звучат как похоронный марш. Я скрещиваю ноги, а потом меняю их местами, надеясь, что это подействует на какие-нибудь акупунктурные точки и поможет мне успокоить нервы. Не помогает.

Мы паркуемся в квартале от дома Дрю и натыкаемся на кучку парней, которые смеются и кричат в сотне футов от его двора. Кому-то, похоже, пришлось подкупать соседей, чтобы они это стерпели. Чем ближе мы подходим к пункту назначения, тем сильнее я дрожу изнутри.

Эви втаскивает меня за руку во входную дверь, мимоходом здороваясь с ребятами, которые толпятся у входа, оценивая всех прибывающих. Она игнорирует их одобрительные кивки и рассекает толпу, пробивая нам путь на кухню меньше чем за минуту.

Прежде чем я успеваю возразить, она берет красный одноразовый стакан, наполняет его до краев из бочонка и протягивает мне.