Ричард Дански - Ghost Recon. Дикие Воды

– Нам пора выбираться отсюда.

– И побыстрее, Сэйдж. Двое приближаются к двери, через которую вы собираетесь уходить. – Голос Уивера звучал непривычно мрачно. – На восток-северо-восток фиксирую клубы пыли. Похоже, на подходе три транспортника. Дороги тут дерьмовые, но все равно минут за пять они доберутся.

– Номад, дождись, пока они подойдут к двери, и открывай огонь. Уивер, твой тот, который дальше. По моей команде снимай его, а потом тащи свою задницу к машине.

– Есть. Грузовик в трех сотнях метров выше по склону.

– Тогда ноги в руки. Уходить будем быстро. Номад, прикрой нас, пока мы не встретимся с Уивером. Затем отходим по маршруту «браво». Поняли?

Ответом стало дружное: «Так точно».

– Ладно, тогда начали. Давай, Джокер, пора шевелиться.

Русские к этому времени тоже поменяли позицию. Два бойца вплотную подобрались к изрешеченному пулями трейлеру. Один кивнул, и второй короткой очередью выбил окно около двери. Второй присел, снимая с пояса гранату.

– Граната! – рявкнул Номад в рацию. – Похоже, газовая, не осколочная!

Его прервали звон разбитого стекла и последовавшее шипение.

– Уивер, огонь. Мы выходим! Номад, прикрытие!

Рискуя поймать пулю, Номад высунулся из-за укрытия и выпустил длинную очередь в сторону бойцов «Вымпела». Они немедленно ответили тем же: пули принялись терзать высокую траву вокруг «призрака», когда тот бросился бежать. В тот же момент дверь трейлера распахнулась, выпуская наружу белые клубы газа. Русские не успели опомниться – одного сняла пуля снайпера, второго расстреляли изнутри. Следом из облака газа появились две фигуры: одна поддерживала другую, припадающую на раненую ногу.

– Уивер, видишь нас?

– Никак нет, Сэйдж. Я уже в транспорте, как ты и сказал.

– Понял. Мы движемся к дороге. Номад, где ты?

– Пока занят! – Очередная группа противников оттеснила «призрака» к дальнему краю штаба, и он нырнул за угол в поисках укрытия. – Они тянут время до прибытия подкрепления.

– Задержи их, сколько сможешь. Уивер, расчетное время?

Вместо ответа в эфире раздался рев мотора:

– Уже в пути.

Красная грузовая «Тойота» с пятнами серой грунтовки на бортах выскочила из-под деревьев и рванула вверх по склону к дороге, которую от окружающей грязи отличало лишь наличие кусков разбитого асфальта.

– Номад! Тридцать секунд! Завязывай – и к дороге!

– Есть! – «Призрак» заглянул за угол и чуть не словил пулю. Ответив очередью вслепую, он сбросил оружие на ремень и рванул с пояса осколочную гранату.

Грузовик практически добрался до назначенной точки. Его мотало по изрытой дороге из стороны в сторону. Номад выдернул чеку и метнул гранату за угол, а затем на всякий случай забросил еще одну в опустевший штаб – и бросился прочь. Он видел, как «Тойота» затормозила. Ее пассажирская дверь была уже открыта, и Сэйдж помог Джокеру забраться внутрь.

– Давай, давай! – подгонял Уивер, пока Сэйдж запихивал рычащего от боли Джокера на сиденье. Дверь захлопнулась, и он резво перебрался на огневую позицию. Номад почти добрался до грузовика, когда за спиной громыхнули два взрыва. Ударная волна толкнула его вперед и сорвала тарелку с крыши вагона. Уивер яростно выругался, пока разворачивал машину, в то время как Сэйдж открыл огонь по двум уцелевшим русским, показавшимся на той же позиции, которую недавно покинул Номад. Они оба рухнули: один – уходя от пуль, а второй – с дырой в груди. В этот момент Номад наконец запрыгнул в кузов фургона. Он тяжело ударился о днище кузова, но тут же вскочил и втянул внутрь Сэйджа.

– Мы на месте! Жми!

Уивер вдавил педаль газа в пол, так что грязь и камни брызнули из-под задних колес. Вражеские фургоны были близко. Бойцы в них приникли к окнам и открыли беглый огонь, но дорога не способствовала скоростному передвижению, так что пули уходили в молоко.

– Пять километров до безопасной зоны. – Сэйдж произнес это так, словно речь шла о воскресном пикнике. – Даже «Вымпел» туда не сунется. По крайней мере, сейчас.

– Как скажешь, – откликнулся Уивер. – Ты отвечаешь за информацию, а я кручу баранку. Джокер отключился.

– Понял. – Сэйдж и Номад скорчились в кузове фургона, рассчитывая хоть на какую-то защиту бортов, и синхронно метнули гранаты, прикрывая свой отход.

Последний русский не двинулся с места, даже когда рядом упала граната, осыпав его комьями земли. В отчаянной попытке он вскочил и открыл огонь по удаляющемуся фургону, прежде чем взрыв опрокинул его на спину, и очередь пуль взвилась от земли в небо.