Клер Макинтош - Позволь мне солгать [Litres]

– О чем вы хотели со мной поговорить?

– Я хотел узнать, сколько у вас мобильных телефонов.

Этот вопрос застает меня врасплох.

– Эм… Всего один. – Я достаю из кармана айфон и предъявляю его полицейскому, словно улику.

– Других нет?

– Нет. У меня был второй телефон для работы, но он принадлежал компании, и я его сдала, когда вышла в декрет.

– Вы помните, какой фирмы был телефон?

– «Нокия», кажется. А что?

Он улыбается, вежливо, но настороженно.

– Просто пытаюсь связать кое-какие факты, обнаруженные в ходе расследования смертей ваших родителей.

Я подхожу к мойке, открываю кран, оттираю набившуюся под ногти грязь.

– Я ведь сказала вам, что передумала. Я уже не считаю, что их убили. Я вас просила прекратить расследование.

– Тем не менее вначале вы были весьма настойчивы.

Вода из крана течет такая горячая, что мне хочется отдернуть руку.

– Я не подумала. – Я тру пальцы еще сильнее. – У меня только ребенок родился, понимаете…

Тут я добавила к списку своих прегрешений еще один пункт: «воспользовалась собственной дочерью для самооправдания» .

Снаружи доносится какой-то звук. Что-то упало. Грабли. Или лопата. Или тачка. Я поворачиваюсь, не закрыв кран. Мюррей не смотрит во двор. Он смотрит на меня.

– Ваш парень дома?

– Он на работе. Я одна.

– Я хотел узнать… – Маккензи осекается. Его лицо смягчается, утрачивает то сосредоточенное выражение, от которого мне было так не по себе. – Я хотел узнать, не хотите ли вы о чем-то со мной поговорить.

Пауза затягивается.

– Нет, – шепчу я. – Ничего такого.

Он кивает, и если бы я не знала, что он полицейский, то могла бы подумать, что ему меня жаль. А может, он расстроен, что не нашел того, что искал.

– Тогда до встречи.

Я провожаю его до двери, стою на крыльце, держа Риту за ошейник, смотрю, как он переходит дорогу, садится в безукоризненно чистый «вольво» и уезжает.

Рита жалобно скулит, вырываясь, и я понимаю, что вся дрожу и слишком сильно сжала ремешок. Присев на корточки, я глажу собаку по голове, успокаивая.

Мама ждет на кухне, лицо у нее побледнело.

– Кто это был?

– Полицейский. – От одного этого слова случившееся кажется еще страшнее, еще реальнее.

– Что ему было нужно? – Ее голос звучит столь же напряженно, как и мой, лицо осунулось.

– Он знает.

Мюррей

Ниш все еще болтала с Сарой, когда Мюррей вернулся домой.

– Быстро ты.

– Она оказалась не очень-то гостеприимной.

Маккензи пытался разобраться, что же насторожило его в этом разговоре в Дубовой усадьбе. Анна была чем-то напугана, это точно, но было что-то еще.

– Ты задал ей прямой вопрос?

Мюррей покачал головой.

– На данном этапе расследования мы не уверены, выяснила ли она правду о родителях недавно или же знала все с самого начала. Если она соучастница, то ее должен допрашивать следователь из департамента, а не коп на пенсии, заявившийся к ней на кухню.

Ниш встала.

– Приятно у вас посидеть, конечно, но Гил скоро в розыск меня объявит, если я не приду домой: мы собирались вечером пойти в кафе. Позвони мне, если что-то выяснишь, ладно?

Маккензи провел ее до подъездной дорожки, где Ниш остановилась, роясь в сумке в поисках ключей.

– А с Сарой, похоже, все в порядке, – улыбнулась она.

– Ну, ты же знаешь, как с ней бывает. Два шага вперед – и шаг назад. Иногда наоборот. Но да, сегодня у нее хороший день.

Он подождал, пока Ниш выедет на дорогу, и помахал ей рукой, когда ее машина сворачивала за угол.

На кухне Сара разложила на столе распечатки с банковскими операциями Кэролайн Джонсон. Их проверяли вскоре после ее самоубийства, и в отчете по результатам анализа, прилагавшемся к материалам, не значилось ничего интересного. Перед предполагаемым самоубийством Кэролайн с ее счета не производились крупные выплаты или переводы, не фиксировалось никакой банковской активности за границей, которая могла бы свидетельствовать о планировании побега. Сара вела пальцем по колонкам цифр, просматривая материалы, а Мюррей уселся на диване с ежедневником Кэролайн.

Закладками он отметил период с исчезновения Тома до исчезновения Кэролайн. Может быть, супруги встречались? О чем-то договаривались? Маккензи листал страницы в поисках зашифрованных записей, но никакие встречи и списки дел, например «купить молока» или «позвонить адвокату» , не вызывали у него подозрений.

– Сотня фунтов – это довольно крупная сумма для налички, как думаешь?