Агата Горай - Память без срока давности

Едва сдерживаю слезы, нельзя позволить себе разрыдаться сейчас. Это так глупо, я собираюсь заживо поджарить больше дюжины человек, а слезы вызывает прощание с собакой. Бред! Или бессердечность?

Глаза Буля смотрят в душу, никогда не замечала подобного в человеческих взглядах. Кажется, он все понял и ему тоже больно. Его взгляд красноречивее миллиона слов, он умоляет, он не отпускает. Крепко целую Буля в нос и позволяю ему ответить взаимностью. Поднимаюсь. Пес начинает заметно нервничать и громко лаять.

– Прекрати, это не поможет.

Разворачиваюсь и с болью в сердце удаляюсь.

Никогда прежде я не слышала, чтоб собака кричала. Буль не лаял, он кричал так громко и отчаянно, что пока я не спряталась в помещение, мне казалось, будто я уже в аду. Буль-один – разодрал мне рожу, а Буль-два – сердце в клочья. Я физически ощущала, как кусочки горячей плоти внутри меня падают.

О том, чтобы передумать, и речи быть не могло. Как бы я ни любила собаку, ненависть к счастью тех, кто когда-то причинил боль, перевешивала. Эта ноша стала невыносимой с тех самых пор, как я увидела их счастливые рожи и устроенные жизни. Так не должно быть. Неправильно это, когда моральные разложенцы и бессердечные твари получают в этой жизни то, чего не заслуживают. Их место рядом со мной, на раскаленной сковородке в преисподней.

Напоследок жадно вдыхаю воздух вперемешку с дождем. Иду по ступенькам вниз…

Мрак…

Больница и зудящий запах лосьона после бритья в воздухе вперемешку с характерным для подобных заведений ароматом стерильности и пилюль…

У меня ничего не вышло. Сколько бы раз я ни напрягала свой супермозг, он отказывался выдавать мне дальнейшую информацию о том дне. Я много лет ненавидела свою способность помнить все, и в самый важный момент даже она подвела. Снова на моем пути встало роковое для меня словосочетание «не судьба».

Как можно о подобном забыть?! Как можно помнить пятнадцатое июля девяносто первого и то, как мама целый день консервировала огурцы, а я вдохновенно разрисовывала обои в гостиной, и не помнить день, срок давности которого не превысил месяца? Как можно помнить первое января две тысячи первого и впивающиеся в твою плоть зубы и не помнить того, как огонь начинал пожирать твое тело? Как можно помнить цвет нижнего белья папиной любовницы и не помнить лица тех, кому суждено было подохнуть в организованном мной крематории? Я помню Зою, стоящую на крыльце родительского дома с кексами в руках и улыбкой на лице, но не нахожу в своей башке ее образа в этот день казни!

Я ведь пару дней назад вспоминала о том, как все происходило, и искренне радовалась воплям, шлющим мне проклятья. Я точно была уверена в том, что убила. Так почему сейчас ничего, кроме черных пятен? Что за шутки в этот раз вытворяет моя несчастная головушка? Что за подмена желаемого и действительности?

Нужно взять себя в руки и расслабиться. Нужно успокоиться и попробовать уснуть, на время выключить мозг. Может быть, он перезагрузится и, наконец, покажет правдивую картинку.

Июль 2012 года

– Вы по-прежнему ничего не вспомнили?

Как и обещал, уже на следующий день следователь снова был у меня. В этот раз на нем костюм стального цвета, такой же идеальный футляр. На лице следы бессонной ночи в виде мешков и покрасневших глаз. Может быть, он и вправду хочет докопаться до истины, желая получить как можно больше информации. Хотя, возможно, он просто провел ночь в каком-нибудь кабаке.

– Вспомнила. Где мой пес?

Подобного вопроса этот мужчина явно не ожидал. Он встал у окна. Опустил голову. Поднял. Повернулся ко мне. Последовали осторожные, щадящие слова.

– Ваш пес бросался под колеса проезжающих по шоссе автомобилей до тех пор, пока один из водителей не остановился и не попытался разобраться, в чем дело. Собственно говоря, ваша собака спасла не одну жизнь… – Следователь замялся, и я без слов все поняла. – Ваш пес искренне любил вас, это факт.

– Вы говорите о Буле в прошедшем времени? – осознаю всю глупость подобного вопроса, но не задать его не могу.

Следователь прячет глаза, с интересом рассматривая больничный пол.

– Простите, Лиза, но в первую очередь спасали людей, а пес не сумел выбраться из-под обломков. – Взрослый мужчина с серебристой головой впервые за наше с ним знакомство сглатывал ком. – У вас был настоящий друг. Был.

И я вспоминаю. Сквозь пелену безызвестности относительно всего того, что происходило в тот кошмарный день на самом деле, кусочки памяти возвращаются. Вспоминаю, как лежу на полу, лицом кверху, а шершавый язык облизывает все доступные ему места. Безумный собачий лай эхом разносится по помещению, в котором царят паника и безумие. А еще огонь.